Павел Николаевич Кузнецов
(1909 – 1967гг.)
Павел Николаевич Кузнецов – член Союза советских писателей СССР, Союза советских журналистов, член правления Союза советских писателей Казахстана. В Восточно-Казахстанском Государственном архиве имеется личный фонд Павла Николаевича Кузнецова, переданный в дар дочерью Ольгой Павловной Пастернак (Кузнецовой) в 1975 году.
За скупыми архивными фактами биографии настоящего «пролетария» от рождения – титанический труд строящейся «страны Советов» и ее практически безграмотных бойцов: «Мог ли кто тогда предполагать, что Пашка Кузнецов, комсомольский работник, имеющий всего-навсего восемь классов вечерней школы, через несколько лет станет одним из зачинателей русской советской литературы в Казахстане, известным писателем и журналистом, одним из первых редакторов журнала «Литературный Казахстан», ныне «Простор»?». Признания С.Ильина, современника, товарища и впоследствии биографа П.Кузнецова несправедливо рассматривать исключительно как свидетельство «идеологического насилия» и безграмотности, хлынувшей потоком в большую литературу. В литературу и шире – в культуру влилась «свежая кровь» – молодые пролетарские силы, которые принесли с собой и новые идеи, и новые темы, неведомые ранее аристократическо-дворянской литературной элите.
С именем П.Н.Кузнецова связано становление и дальнейшее развитие журналистики и литературы в Казахстане. Цельный образ поэта и журналиста исторически объясним и оправдан: шел процесс становления «новой пролетарской литературы» вокруг единой социалистической идеи. Не имея прямых предшественников, окрыленные романтикой созидания, комсомольцы, пришедшие в профессиональную литературу, представляли прекрасное будущее – коммуну.
Жизнеутверждающая энергия и природный талант неизменно подпитывались общими идеями, которыми жил комсомол. Однако одной романтики было бы недостаточно, чтобы суметь сказать в литературе пусть негромкое, но свое слово. Павел Кузнецов вступил в литературу вместе с Иваном Шуховым и Дмитрием Снегиным. Как утверждают очевидцы, «вокруг этой литературной «тройки» и сколачивалось в Казахстане основное ядро русской творческой молодежи». Скромный, душевный человек, бездумно отдавший свои силы и способности развитию и расцвету Казахстана, Павел Кузнецов заслужил и большой авторитет в среде казахских писателей, у всей общественности республики.
Непосредственное участие в литературном процессе: его произведения не зарифмованные политические «агитки», в них звучал идущий от сердца голос поэта, искренне любящего свою землю и болеющего за ее настоящее и будущее:
Родной Алтая, ты снял армяк кондовый,
Снял опояску ветхую свою, –
Я кланяюсь красе твоей, суровой
И в песнях славлю молодость твою!
Пролетарию Кузнецову чужда была литературная богема, равно как и идеологический формализм. Партийность, советская действительность, оставаясь главной темой на протяжении всего творческого пути, благодаря звучащей любви к родному алтайскому краю наполняли его поэтическую речь непосредственностью и откровенностью:
В алтайских дебрях, призрачных теснинах
Крутым полетом горного орла,
Гравийными витками серпантинов
Дорога победителей легла.
Фрагмент стихотворения «Трасса энтузиастов» – наглядная иллюстрация, как двумя-тремя точными определениями П.Н.Кузнецову удается создать полноцветный и объемный образ Рудного Алтая. Героика войны сменяется трудовыми буднями, для описания которых поэт находит простые и единственно правильные слова:
Здесь каждый час народ готов к тревоге.
Здесь начеку граненые штыки.
Коль будет зов, строители дороги
Пойдут в поход, сомкнув свои полки.
И вот уже читатель «видит» не «лозунговый пафос» партийных собраний, а общие «заботы и радости побед»:
Ну, а пока здесь делятся как дома.
Заботами и радостью побед
Неутомимый секретарь райкома,
Неугомонный бухтарминский дед.
И вольный бард казахского аула,
Седой певец, сроднивший навсегда
Сердечную взволнованность Джамбула
С величием колхозного труда.
Так реалистически и художественно достоверно переплетались в биографии комсомольца и поэта П.Н.Кузнецова судьба огромной Страны Советов и преданная сыновняя любовь к своей «малой родине».
В двадцать лет Павел Кузнецов становится заместителем главного редактора алматинской газеты «Ленинская смена», затем газеты «Советская степь», с 1935 года в редакции республиканской газеты «Казахстанская правда» заведующим отделом, ответственным секретарем, заместителем редактора и колесит по республике как разъездной корреспондент. Свое настроение выразил в стихотворении «На Иртыше»:
…Собрать чемодан и скорее к строителям в стан,
чтобы там мои руки в горячем труде пригодились,
чтобы там мои самые свежие песни родились
тебе, моя Родина – солнечный мой Казахстан!
П.Н.Кузнецову часто приходилось выезжать в далекие уголки республики и давать свои репортажи по горячим следам событий. Не случайно корреспонденции тех лет, публиковавшиеся в «казахстанской правде», начинались словом «сегодня»: «Сегодня завод выдал первую плавку…», «Сегодня в ауле открыт клуб…».
Его страстные репортажи, статьи, очерки, фельетоны пользовались успехом у читателей. Образный публицистический и литературный стиль очевидный даже на уровне оригинальных заглавий: «Турецкий уполномоченный», «Патриарх с порогов Убы», «Хозяева золотых жил», «Сосновый бор», «Ухабы строительных участков» – вскоре был замечен в общественных кругах, и П.Кузнецова избирают в Правление Союза писателей Казахстана, где он почти четыре года руководил русской секцией писателей.
Одаренному, инициативному журналисту поручают руководство первым в республике литературно-художественным журналом «Литература и искусство Казахстана» (ныне известный республиканский литературно-художественный «Простор»), редактором которого он был в течение трех лет (1938-1941гг.).
Вот небольшой фрагмент из записных книжек П.Н.Кузнецова, который воспроизводит трудности первого этапа становления общественно-литературной деятельности, без которой сегодня трудно представить сам процесс развития литературы в республике:
«Как и в прошлом году, весь литературный аппарат журнала состоит из трех человек (Кузнецов, Макеев, Снегин), а если учесть, что постоянно один из них отсутствует (отпуск, командировки), то всю работу обычно ведут два человека. В этом году редакцией подготовлено и отредактировано для печати 127 рукописей, проконсультировано и дано письменных ответов на 220 рукописей и проконсультировано устно около 300 рукописей. Редакция ютится в одной комнате. Здесь и бухгалтерия, и архив, и прием посетителей, и редактура, и консультация. В таких условиях работа становится чрезвычайно тяжелой, нередко с авторами приходится беседовать во дворе Союза на бревешках или в коридоре. Редактор журнала П.Кузнецов».
Историческая ценность архивного материала: в трудных социальных и экономических условиях литература «отвоевывала» свою территорию, свои права на художественное освещение событий. Вокруг журнала постепенно сколачивался большой творческий актив. П.Н.Кузнецов как редактор осознавал всю ответственность этой общественно-литературной деятельности, которая положила начало дальнейшему развитию литературы Казахстана.
С началом войны, в июле 1941 года П.Н.Кузнецов ушел добровольцем на фронт, сражался в рядах 8-й Гвардейской стрелковой Панфиловской дивизии, где редактировал дивизионную газету «За Родину». В 1943 году после тяжелого ранения направлен в редакцию газеты «Правда», в которой трудился свыше двадцати лет и входил в созвездие самых одаренных публицистов. Как военный корреспондент побывал на многих фронтах.
В 1950 – 1956 годы П.Н.Кузнецов – заместитель главного редактора журнала «Советский Союз», затем и до последних лет жизни специальный корреспондент газеты «Правда» по Казахстану. По воспоминаниям С.Ильина, Кузнецов «исколесил все побережье Волги, работал в Казани, Днепропетровске». Именно этот приобретенный жизненный опыт формирует П.Кузнецова как наблюдательного очеркиста, журналиста-бытописателя. Его стихи, очерки и рассказы появляются на страницах центральных газет – «Правде», «Известиях», «Комсомольской правде», в журналах «Красная новь», «Тридцать дней», «Работница».
Литературное творчество Павла Николаевича Кузнецова, журналиста и писателя, разнообразно и богато: от небольших репортажей из сел и аулов, с новостроек пятилеток и фронтов Великой Отечественной войны до самобытных художественных очерков и новелл, от сатирических раешников и лирических песен до эпических поэм, повестей и романов. Современниками отмечалось, что П.Н.Кузнецову в каждой корреспонденции удавалось найти интересную, общественно значимую тему. Как поэт и журналист особенно боролся с серостью и штампами, стремился к точному и образному словесному выражению. «Всякое слово хорошо лишь на своем месте», – по воспоминаниям современников (8), часто любил повторять П.Н.Кузнецов и сам этому неукоснительно следовал. Журналистский опыт сказывается в образной манере поэта, с неизменным присутствием достоверных описаний обстановки, определенной «репортажности» в подаче событий.
Литературное наследство П.Н.Кузнецова представлено пятью поэтическими сборниками, пятью книгами очерков и рассказов, двумя повестями. В день смерти П.Кузнецова в Алма-Ате было подписано к выходу в свет его новое художественное произведение «Цветы на камне» – о первой коммуне, созданной питерскими рабочими в Восточном Казахстане. Первые стихи и очерки П.Н.Кузнецова были напечатаны в семипалатинских газетах «Новая деревня» и «Прииртышская правда» в 1925 году. С 1930 года выходят книги стихов, очерков, рассказов: «Разговор с профессором» – поэма (1932г.), «Богатая жизнь» (1934г.), «Самородок» (1937г.), «Великая дружба» (1949г.). П.Н.Кузнецов – автор большой исторической повести «Джамбул – внук Истыбая» («Человек находит счастье») и повести «Цветы на камне» (1967).
Согласно архивным записям С.Е.Черных, тяга к стихосложению у П.Н.Кузнецова появилась еще в раннем детстве. Когда ему не было десяти лет, в детском журнале «Березка» (№ 9, февраль 1919г.) были опубликованы два первых стихотворения «Соловей» и «Сон», которые представляют интерес как первая попытка выразить свое восприятие окружающего огромного, разноликого и сложного мира. Тематика ранних стихов отражает поиски начинающего поэта: «Юноша ищет свое место в поэзии, учится у В.Маяковского, Э.Багрицкого, Д.Бедного и других поэтов революции».
К военному периоду относятся два сборника стихов «Фронтовая лирика» (1942г.) и «Солдатская тетрадь» (1943г.). По воспоминаниям М.Новикова, десятки стихов писались П.Н.Кузнецовым «в перерывах между боями – на бруствере окопа, в землянке при свете коптилки, на трудных проселках от Москвы до Бреста. Они набирались вручную и тут же заверстывались в полосы, потому что поэтам нельзя отставать от жизни. Поэты, как и хлеборобы, рождаются на Земле и живут земными заботами» (11).
Поэтика произведений военного периода отрывок «Из солдатской тетради». Стихотворение имеет адресата: «Боевому другу, гвардии капитану Д.Снегину»:
Товарищ мой, в защитной строгой форме,
Без галстуков, без песен, без вина,
Мы встретились, друг друга не узнав,
На безымянной воинской платформе.
Надолго мы, дружище, расставались
С цветами яблонь, с комнатой родной,
С Алма-Атинкой, с горною волною,
Которой так недавно любовались,
Медовой опьяненные весной.
Стихотворение сочетает доверительность интонации эпистолярного жанра с описанием солдатского быта. Написанное в традиционном жанре послания к другу, произведение проникнуто неповторимым лиризмом юношеской дружбы и пронзительным ощущением возможности последней встречи. Друзья встречаются случайно на войне, «на безымянной воинской платформе», расставаясь, они не были уверены, что смогут встретиться: «Надолго мы, дружище, расставались». Во время встречи, как было принято на войне, они не говорят, смогут ли увидеться вновь, и только вспоминают о том, что осталось в мирной жизни.
Друзья-фронтовики по праву называли П.Н.Кузнецова летописцем Панфиловской дивизии: он был первым редактором, первым журналистом и поэтом дивизионной газеты «За Родину». За этим стоит целая судьба, которая не каждому по плечу. После госпиталя, в 1943 году, Центральным Комитетом партии П.Н.Кузнецов был направлен на работу в редакцию газеты «Правда». В качестве военного корреспондента побывал на многих фронтах. Его очерки о мужестве и ратных подвигах советских воинов всегда тепло встречались читателями «Правды».
После войны П.Н.Кузнецов пишет взволнованные и яркие очерки, посвященные трудовым и не менее героическим будням Страны Советов. «Сердце Большого Алтая», «Строители дорог», «Судьба Самарки», «Иртышская былина», «От Питера до Иртыша», «Усть-Каменогорск – Москва», «Коммунисты Прииртышья» (Зыряновская запись)», «Девушка с Алтая», «Маяки Нор-Зайсана», «Энергия покоренного Иртыша», «В эти дни на Рудном Алтае» и многие другие. Судя по названиям, нетрудно догадаться, что пристальное внимание художника направлено, прежде всего, на проблемы родного восточно-казахстанского края.
В заглавии стихотворения «Иртышская былина» отражены характерные жанровые поиски поколения Кузнецова, среди предпочтительных жанров была и былина. В советской лирике складывался новый эпос пролетариата. Но читатель не найдет в тексте нарочито одиозного пафоса: все произведение пронизывает чувство гордости лирического героя за свой край. Поэт выбирает частушечный размер для своей былины, что придает повествованию разговорную, бытовую интонацию, отнюдь не снижающую патриотических настроений героя, напротив, добавляющую им достоверность:
Над скалами, над кручами
Клубятся облака,
Гудит в горах могучая
Алтайская река…
Описание героики трудовых будней лишено фальшивой наигранности благодаря живописным картинам природы родного края. Прием параллелизма позволяет соотнести действия людей с природными явлениями:
Открыли горы старые
Дорогу молодым…
Встает над кругозорами
Горячих кузниц дым.
Гудят неутомимые
Машины на ветру,
Для панцыря бетонного
Иртыш расправил грудь.
Метафорический образ Иртыша-«старика», который отдает «силу соколиную» своим сынам, восходит, безусловно, к фольклорным персонажам. Былину о героических делах своих соотечественников поэт заканчивает упоминанием конкретной географической местности, возвращающей читателя к близкой автору теме:
Над бурной Аблакеткою
Развеялся туман,
Рожденный пятилеткою,
Встает геройский стан.
М.Новиков биограф! В журналистике и в жанрах «большой литературы» Павел Кузнецов выступал как последовательный реалист. Жанр произведений всегда подчинялся характеру тех событий, которые в них описывались. Единство идейного содержания и формы определяет его творческий метод.
Переводчик. Самая большая заслуга П.Н.Кузнецова на литературном поприще – открытие им для русского читателя акына Джамбула Джабаева – корифея казахской устной поэзии. Ф.Самарин. С 1936 по 1945 годы П.Н.Кузнецов активно занимается переводами казахского акына Джамбула. Биограф поэта Г.Шмидт пишет: «Павел Кузнецов родился и вырос в Казахстане, знал казахский язык не только по книгам. Еще юношей он с увлечением собирал в родном крае – в Уранхайской долине – сказания, легенды о жизни русского и казахского народов, взволнованно рассказывал их на вечерах самодеятельности. Сама судьба готовила Павла в переводчики акына».
Писатель, чье детство и юность прошли в Усть-Камене и Семипалатном, а разговор был «пересыпан крупной солью» алтайских шуток, иртышских присловий и сравнений, знал и легенды о батырах, вкус кумыса и баурсаков, знал, как в казахских семьях уважительно относятся к старикам. Отчасти и поэтому в ауле Джамбула, куда он впервые приехал в 1936 году, сразу оказался своим человеком.
Многие часы, дни, месяцы, проведенные под шанраком юрты Джамбула, крепко-накрепко связали творческие биографии поэтов. Мудрый акын высоко ценил переводчика, неизменно отзывался тепло, встречал радостно и приветливо за чашкой кумыса. Павел Кузнецов вскоре становится близким для великого акына человеком: сопровождает его в многочисленных поездках по стране. Их дружба и творческое сотрудничество продолжалось до последних дней акына. В одном из писем к Павлу Кузнецову на фронт Джамбул пишет: «Ты для меня человек, ставший мне как родной сын».
Г.Шмидт указывает на точную дату первого перевода П.Кузнецовым Джамбула: «7 мая 1936 года «Правда» напечатала поэму Джамбула «Моя Родина» в переводе П.Кузнецова. Это была первая ласточка, несшая седому акыну большую славу». Появление поэмы хорошо известного казахам поэта стало настоящим праздником для русских читателей, приобщившихся к поэтике казахстанских степей.
Вскоре за первой поэмой появились новые творения Джамбула: песни «Батырам нашей Родины», «Видел я родной Казахстан», «Я тополь столетний», «Песня о жизни» и многие другие.
Стихотворение «За большой урожай» было напечатано в газете «Казахстанская правда» 9 февраля 1939 года, № 32 (3411):
Слышу я дыханье весны,
Скоро в степи выйдут табуны.
В небе солнце ярче загорит,
Снег растает и заговорит
Радостно-журчащею рекой
И затихнет в логовинах гор
Сказочной прозрачностью озер.
Тема стихотворения сформулирована в названии, однако, эпика народного сказа уводит автора (и это повторяет переводчик) от нарочитой однозначности в ее раскрытии. Выбранный ракурс повествования раскрывает всю панораму казахской степи в ожидании весны: «дыханье весны». Метафорический образ снега, который «заговорит /Радостно-журчащею рекой / И затихнет в логовинах гор / Сказочной прозрачностью озер», создает живую картину просыпающейся от зимнего сна природы.
Одна в смысловом отношении самая важная фраза наполняет жизненной достоверностью эту, на первый взгляд, сказочную картину: «Скоро в степи выйдут табуны». Каждому жителю степи понятно, что как только появится в степи первая трава, так станет легче прокормить скот и выжить на джайляу.
В солнечной юрте слагал я не раз
Смелым батырам свой песенный сказ,
Славил я вас, молодые сыны
Пламенной силой горячей струны.
Соколом сердце пускал я в полет…
Образы переводчика передают не только колорит казахских фольклорных персонажей («солнечная юрта», «смелые батыры»), но и наводят русских читателей на ассоциативный ряд из русского народного творчества («песенный сказ», «Соколом сердце пускал я в полет»).
Стихотворения Джамбыла в переводе П.Н.Кузнецова имеет характерное с точки зрения народной философии заглавие: «Закон счастья» (1947г.):
Ну, как не запеть, если сердце поет,
Ну, как не запеть, мой любимый народ!
Встает над землею ликующий день,
Страна моя, яркое платье надень,
Домбра моя, золотом струн прозвени,
Пылайте, слова, как степные огни,
Взлетайте, слова, как крылатые кони,
Я песню пою о великом законе.
В Москву дорогую, в батырский аул,
Привез эту песню столетний Джамбул.
Переводы П.Н.Кузнецова по сравнению с другими наиболее точно выражают поэтическое своеобразие произведений Джамбула: Павел Николаевич хорошо владел казахским языком, знал историю народа, памятники его культуры, обычаи. Как отмечал краевед С.Е.Черных, в переводах великого акына Джамбула Павел Кузнецов умел точно и выразительно передать поэтические особенности авторского оригинала, максимально сохраняя словарный состав и структуру стиха.
Известного в степи акына Джамбула открыли задолго до его знакомства с П.Кузнецовым: переводчик К.Алтайский, поэты Калмакан Абдыкадыров и Гали Орманов. Исследователь С.Ильин: заслуга Кузнецова «в приобщении творчества Джамбула к новым вехам социалистического реализма, в сочетании устного сказания с литературой. Через центральную печать Павел Кузнецов ознакомил многонациональный советский народ с лучшими произведениями акына».
Свою любовь к Джамбулу, свое восхищение его богатейшим и неповторимым дарованием П.Кузнецов выразил позднее в романе «Человек находит счастье», написанном по совету М.И.Калинина. Форму романа произведение получило позднее, появившись сначала как повесть, книга без категоричной установки на жанр. Книга П.Н.Кузнецова «Джамбул – внук Истыбая» выходит в 1950 году. В 1953-м году публикуется романная версия «Человек находит счастье». Большое историческое полотно «Человек находит счастье» («Джамбул – внук Истыбая») выпускается московским издательством «Советский писатель» в 1955 году и дважды, в 1950 и 1953 годах, алма-атинским издательством.
В произведении с большой художественной достоверностью показано пробуждение и становление таланта Джамбула, формирование его сознания на широком фоне жизни казахской степи. В самом заглавии отражен великий жизненный закон казахов: каждый человек продолжает жизнь своих предков.
Книга открывается с реалистически достоверной картины казахского аула: «Аул султана Ашекбая, родового старейшины Джетысу, готовился к большому празднику по случаю женитьбы единственного султанского отпрыска. Пятнадцатилетний жених еще беспечно гонялся по степи за зайцами с шумной ватагой своих именитых сверстников. Свадебные приготовления мало занимали его, а нареченную свою озорной повеса и в глаза не видал. Делалось все по заведенному исстари обычаю. Бай роднился с баем, рассчитывая выгоды этого родства».
Неспешный тон повествования тонко передает не только ритм жизни, но самый колорит и настроение той среды, в которой появился и воспитывался будущий великий казахский акын: «Внутреннее убранство юрты говорило о крайней нужде ее обитателей. Серый войлок, прокопченный дымом очага, несколько деревянных сундучков, окованных белой дешевой жестью и нагроможденных один на другой, сложенная горкой постель и казанок на высокой, как ноги мизгиря, треноге, составляли все имущество. Не было здесь ни ковров, ни шелковых лент с бархатными кистями, ни ярких покрывал и халатов, ни цветистой посуды, ни отделанной серебром сбруи».
Работа над переводами произведений великого казахского акына и создание художественной версии его биографии сыграли большую роль в формировании Кузнецова-литератора. Образный мир поэзии Жамбыла, основанный на его жизненном опыте и человеческой мудрости, помогал в развитии эстетических взглядов поэта-восточноказахстанца. Взращенный плодородной почвой обетованной земли предков, истинный «евразиец», Павел Николаевич Кузнецов стремится достичь совершенства своих многочисленных переводов стихотворений и песен других акынов: Орумбая, Тайжана, Алмабека, Каратая, Сартая. Произведения А.Кунанбаева, Т.Жарокова, А.Тажибаева, И.Джансугурова, К.Аманжолова, А.Токмагамбетова, С.Муканова наиболее близки поэту-переводчику своими фольклорными истоками и общим гуманистическим содержанием.
Перевод П.Н.Кузнецовым «Песни жиринши Маймбета» (отрывок).
Старый горбач верблюд
Песков горячий брат,
Много степной люд
Перевез на тебе добра…
Эту песню поет тебе
Добрый жиринши Маймбет
И аулы с ним поют…
Шагай, шагай, верблюд.
Интонационный рисунок перевода воссоздает мелодию казахского кюя: будто слышишь, как неслышно плывет по горячим пескам «корабль пустыни» верблюд. Образный строй стихотворения, что можно судить даже по этому маленькому фрагменту, также воспроизводит колорит первоисточника. «Старый горбач верблюд», «горячий брат», «добрый жиринши» – вся образная система произведения отражает психологию «степного люда», скупого на слова и заботливо обращающегося к своему верному «брату» верблюду: «Шагай, шагай, верблюд». И свою песню именно ему посвящает жиринши Маймбет, а с ним и все аулы.
Кузнецов удостоен правительственными наградами, в т.ч. в 1940 году за литературную работу и переводы Джамбула – орден Знак Почета.
Библиография:
Самородок: Стихи (1937). – Алма-Ата, 1997. – 78 с.
Дорожная тетрадь: Песни о труде и борьбе (1942). – Алма-Ата, 1962. – 132 с.
Солдатская тетрадь: Стихи. – Алма-Ата, 1944. – 49 с.
Пути-дороги: Стихотворения. – Алма-Ата, 1946. – 48 с.
От Алма-Аты до Берлина: Очерки. – Алма-Ата: Казгиз, 1945. – 142 с.
Великая дружба: Рассказы о виденном. – М.: Правда, 1948. – 180 с.
Герой Советского Союза Н.В.Панфилов. – М.: Воениздат, 1948. – 22 с.
Джамбул – внук Истыбая. – 1950. (1-я книга), 1952. (2-я книга).
Человек находит счастье – 1953. (романная версия).
Цветы на камне: Повесть. – Алма-Ата: Жазуши, 1967. – 206 с.
Девушка из Чингизтау: Рассказы // Бессмертные: 30 лет Победы советского народа в Великой Отечественной войне. – Алма-Ата, 1975. – С.412-416.
Первые месяцы войны: Дневники военных лет // Простор. – 1985.– №6. – С.167-172.
|
|
|
