Дело всей жизни.
Вдова ветерана Великой Отечественной войны Полина Ачимова рассказала о своем супруге Иване Ермолаевиче – профессиональном разведчике, командире партизанского отряда, полковнике органов госбезопасности. По ее словам, вся жизнь Ивана Ачимова так или иначе была связана с железной дорогой: в годы войны он пускал под откос вражеские поезда, в мирное время, напротив, следил за безопасностью железнодорожных транспортных коммуникаций. Отправляющиеся составы видны из окон дома, где Иван Ермолаевич жил с 1952 года. Родился Иван Ачимов в селе Хапово Здвинского района Новосибирской области, находившемся далеко от железнодорожных путей. В первый раз увидел железную дорогу и паровоз, когда учился в седьмом классе. И сразу загорелся мечтой: буду машинистом! Если бы тогда ему кто-нибудь сказал, что пройдет немного времени и он станет взрывать поезда, счел бы его за сумасшедшего. Взрывному делу Иван Ермолаевич начал учиться еще в мирное время в фабрично-заводском училище в Прокопьевске, куда он поехал в 1938 году, выбрав специальность взрывника. Когда же перед самой войной его по линии комсомола отправили в техническую школу, жизнь изменилась самым кардинальным образом. Потому что за нейтральным названием учебного заведения скрывалась спецшкола, где готовили диверсантов… – Вот когда ему пригодилось умение обращаться с динамитом, – подчеркнула Полина Яковлевна. – В первую очередь в спецшколе изучали все уязвимые места у железнодорожных составов. Обучали хождению по азимуту, азбуке Морзе. Много времени уделяли тренировке зрительной памяти – разведчик должен «фотографировать» глазами. Кроме того, систематически проходили тренировки на выживание. По два человека забрасывали в непролазную тайгу: давали коробок спичек, несколько сухарей, котелок, фляжку с водой и определяли срок, который нужно провести в лесу. Питались тем, что находили, – одуванчиками, подснежниками, а еще в еду шли молочай, почки, кора, особенно березовая. Приходилось пить даже процеженную через платок болотную жижу. – Еще он научился в спец-школе ходить на лыжах, – добавила супруга Ивана Ермолаевича. – На всех соревнованиях неизменно брал первые места. Поэтому после окончания спецшколы в качестве инструктора подрывного дела его направили на Северо-Западный фронт в отдельный Сибирский лыжный стрелковый батальон. В декабре 1941 года первая же вылазка в стан врага для Ивана Ермолаевича едва не оказалась последней. Об этом он в одном из интервью вспоминал так: «Бой под деревенькой Горчица действительно оказался для нас горьким. Мы шли в атаку на лыжах во весь рост, под беспрерывными очередями фашистских пулеметов из дзотов. Погиб почти весь батальон. Мне повезло: я отделался легким ранением. Потом наши эту деревню взяли в обход, меньшими силами. В начале войны, уступая фашистам в военной тактике и стратегии, мы учились на собственных ошибках. Война – очень тяжелый труд. Но Северо-Западный фронт – это особенный фронт: сплошные болота, траншеи, постоянно залитые водой». Именно на Северо-Западном фронте Иван Ачимов состоялся как разведчик. 
Группа всегда поддерживала тесную связь с партизанами, а потом настал момент, когда поступил приказ из Центра влиться в четвертую партизанскую бригаду. Ивана Ачимова назначили командиром партизанского отряда. Группой, возглавляемой Иваном Ачимовым, был разоблачен германский агент «Арон», внедренный в один из отрядов калининских партизан. Во главе партизан Иван Ермолаевич находился с сентября 1943 по апрель 1944 года. После того как сняли блокаду с Ленинграда и советские войска перешли в наступление, 4-я Ленинградская партизанская бригада, где служил Иван Ачимов, встретилась с наступающими частями Советской Армии. Личный состав бригады влился в действующую армию. У Ивана Ачимова появилась возможность встретиться с родными. Село было истерзано войной, отец погиб на фронте, а мать с тремя младшими детьми голодали, его самого считали пропавшим без вести. От районного начальства посыпались предложения о высоких должностях, о которых он раньше и мечтать не смел. Только от этого не было никакой радости – в каждом взгляде соседей видел упрек: «Вот ты вернулся, а мой сын уже никогда не увидит родную деревню». Став старшим инспектором рай-исполкома, он получил задание произвести заем у населения, и на него посыпались проклятия и оскорбления. Боевой офицер, не раз находившийся на краю гибели, не стал никому ничего доказывать – снова ушел на фронт. После переподготовки в 1-м Омском пехотном училище Иван Ачимов в качестве командира полковой разведки, а затем командира роты участвовал в преследовании отступавших фашистских войск на 1-м и 3-м Белорусском фронтах. Форсировал Одер. Перед самой Победой, под Берлином, был ранен в третий раз – перебило обе ноги. Весть о долгожданной Победе застала его в госпитале в Польше. После выздоровления приехал в Казахстан. Здесь началась другая жизнь, связавшая его с органами государственной безопасности, где он проработал до 1971 года. И здесь его деятельность была связана с железной дорогой, только теперь он уделял внимание железнодорожному транспорту как возможному объекту для совершения диверсионных актов и других умышленных преступлений при прохождении литерных поездов и грузов секретного и военного характера. – Немало фашистских преступников-полицаев и карателей пытались затаиться в Семипалатинске, – подчеркнула Полина Ачимова. – Засекреченность большинства дел нельзя нарушать даже сейчас. Просто отмечу, что на счету Ивана Ермолаевича немало раскрытых преступлений, где пригодились его профессионализм и опыт разведчика. О своем супруге Полина Яковлевна может рассказывать долго, каждый раз вспоминая новые детали. В музее управления ДКНБ по ВКО в Семее хранятся его личные вещи, фотографии, два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, медали «За боевые заслуги», «Партизану Отечественной войны» I степени, «За оборону Ленинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «В память о 250-летии Ленинграда» – награды за дело всей жизни, которому он служил.
Подвиги танкиста Майкина.
24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся легендарный Парад Победы. Одним из его участников был ветеран Великой Отечественной войны, житель Уланского района Гумар Сарсенбаевич Майкин.
О боевом и жизненном пути фронтовика рассказывает его сын. Гадел Гумарович с гордостью показывает многочисленные награды отца, его фотографии в военной форме. Впервые он надел ее в 22 года. Гумар Майкин родился 19 апреля 1915 года в Петропавловске. После окончания девяти классов обучался в Кызыл-Орде бухгалтерскому делу. В 1937 году его призвали в ряды Советской Рабоче-крестьянской Красной Армии для прохождения службы на Дальнем Востоке. 29 июля 1938 года молодому человеку впервые пришлось узнать все ужасы войны. Близ озера Хасан произошло первое столкновение между японскими и советскими войсками. Бои длились шесть дней. Ценой значительных потерь и после массированного применения авиации советские войска выполнили поставленную перед ними задачу по защите государственной границы СССР и разгрому частей противника. 11 августа 1938 года между СССР и Японией было заключено перемирие. Уверенную и безоговорочную победу войска Красной Армии под командованием Георгия Жукова одержали в боях на реке Халхин-Гол, которые длились три месяца. Разгром армии самураев в 1939 году позволил не только отстоять независимость Монголии, но и отбить охоту у Японии воевать с СССР. После успешного завершения службы сержант Гумар Майкин был демобилизован, приехал в Семипалатинск, где работал в горторге бухгалтером. Через год был переведен в Джезказган в комбинат исправительно-трудового лагеря НКВД. В августе 41-го его вновь призвали на службу в ряды Красной Армии. В 1942 году после курсов Харьковского политехнического училища направлен на Калининский фронт. Служил политруком роты. После прохождения ускоренных курсов в Киевском Краснознаменном училище самоходной артиллерии имени М. В. Фрунзе отправлен на передовую. В марте 43-го командир боевой самоходной артиллерийской установки СУ-152 Гумар Майкин вместе с 264-й гвардейски м танковым полком был дислоцирован с Северо-Западного на Брянский фронт. С января по май 1945 года воевал на 3-м Белорусском фронте. Бои шли тяжелые. В одном из сражений Гумар Сарсенбаевич был серьезно ранен. Ему, получившему множественные осколочные ранения, и механику-водителю, которому оторвало кисти рук, чудом удалось выбраться из горевшего танка. За это сражение командир экипажа гвардии старший лейтенант Майкин награжден орденом Красной Звезды. После недолгого лечения в госпитале – снова в бой. Одной из самых ярких страниц в истории завершающего этапа Великой Отечественной войны стал штурм столицы Восточной Пруссии Кёнигсберга. Задача по взятию города была поручена 3-му Белорусскому фронту под командованием самого молодого, 28-летнего генерала Ивана Черняховского. Операция советскими войсками была осуществлена за считанные дни с минимальными потерями. В этом сражении Гумар Майкин вновь получил ранение. В 1945 году за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, его наградили орденом Отечественной войны II степени. В сохранившемся наградном листе за подписью командира 264-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка Федора Чубура описан личный боевой подвиг гвардии старшего лейтенанта Майкина: «…25.01.45 г. в бою за населенный пункт Гросс Оттенхаген товарищ Майкин уничтожил огнем две противотанковые обороны, два танка «Тигр», два пулемета и два взвода противника, чем обеспечил выход всей батареи и захват п. Гросс Оттенхаген. В бою немецким снарядом СУ-152 была подожжена, силами экипажа пожар был локализован, и боевая машина под командованием тов. Майкина продолжила вести бой…» Позже Гумар Сарсенбаевич был награжден медалями «За взятие Кёнигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Спустя 40 лет, в 1985 году, он получил высшую боевую награду – орден Отечественной войны I степени.
Деректер
Источники
Сарсембаева, Б. Подвиги танкиста Майкина [Текст] / Б. Сарсембаев // Рудный Алтай. - 2020. - 23 апреля.
Стихи из окопов.
В семье известного в Восточном Казахстане работника сферы культуры Есена Маженова бережно хранят письма с фронта, каждое из которых – стихотворное послание, адресованное родным из окопов на передовой.
Автор этих писем – родной дед Есена Ашимовича – Мажен Жаркембаев. Он родился в 1896 году в небольшом ауле Тугыоскен, впоследствии переименованном в Бесжылдық (в переводе означает «Пятилетка»). До установления советской власти и создания колхозов был, как и все местное население, простым шаруа, то есть крестьянином. Потом трудился в колхозе. До начала войны у Мажена уже была семья, пятеро детей: три сына и две дочери. – Без всякого сомнения можно утверждать, что Мажен Жаркембаев был незаурядной личностью, – отмечает его внук. – Он обладал поэтическим даром, был известным в округе термеши, сказителем легенд. Обладал отличной памятью: услышанное однажды произведение казахского устного народного творчества навсегда оставалось в его памяти. Впоследствии этот человек собирал вокруг себя аудиторию любителей устного творчества и мог часами петь и рассказывать под аккомпанемент своей любимой домбры. По словам Есена Маженова, еще одна грань личности его деда – безмерное трудолюбие. Он одним из первых освоил земледелие. Возможно, тогда не мог предполагать, что эти навыки станут спасительными для его семьи в голод, который последует в 1931–1932 годах. Как известно, голодомор в казахских степях выкосил почти половину местного населения. Гибли семьи, лишившиеся своего единственного источника пропитания – скота, никогда не занимавшиеся хлебопашеством. Когда в 1942 году ему пришла повестка из райвоенкомата, Мажену Жаркембаеву было 46 лет. До этого он успел проводить на фронт своего старшего сына Капеза, который потом оказался в числе воинов- казахстанцев, без вести пропавших на полях сражений. Сам же отец этого солдата будет участвовать в обороне Сталинграда, боях на Курской дуге, освобождении Харькова и Орла. Там, в окопах, на передовой, где каждый день и час бродила рядом смерть, у Мажена Жаркембаева рождались стихи. Они были пронизаны гордостью за героизм однополчан, скорбью о погибших, ненавистью к врагам. Вероятно, только так солдат из Казахстана мог излить свое душевное состояние и боль. Эти стихи и были необычными письмами с фронта. В одном из кровопролитных боев осколок снаряда попал в живот воина. Истекающего кровью, его доставили во фронтовой госпиталь, где хирурги сделали сложную операцию с удалением части органов брюшной полости. Шансов на выздоровление у солдата было крайне мало. Однако назло смерти он выжил. О возвращении на передовую после госпиталя не могло быть и речи, поэтому его демобилизовали. За свои боевые подвиги он получил награды. Вернулся в родной дом в 1944 году. Несмотря на слабость, пошел работать в колхоз. Брался за любую работу, не делая скидок на состояние здоровья. И еще об одном стоит сказать: даже в те годы Мажен Жаркембаев совершал пятикратные намазы и держал ежегодный пост – Ораза, который длился 30 дней. – Воздержание от приема пищи с учетом состояния его желудка после ранения, при том что от работы в колхозе никто не освобождал, могло сильно навредить здоровью, – подчеркивает Есен Маженов. – Об этом ему говорили односельчане. На это дед отвечал, что благодаря его вере и молитвам он и вернулся с войны живым. Ушел из жизни этот человек в 1973 году, оставив после себя благодарных детей, внуков. Рассказавший о своем замечательном деде-фронтовике Есен Маженов является известным в регионе исполнителем народных терме, традиционных и современных песен. В качестве сыновнего долга ежегодно ко Дню Великой Победы он проводит свои концерты, посвященные фронтовикам, павшим на полях сражений, и тем, кому повезло вернуться домой. Священная память о поколении, принесшем нам Великую Победу, находит свое продолжение, и поэтому она бессмертна.
Деректер
Источники
Жантыкеев, Р. Стихи из окопов [Текст] / Р. Жантыкеев // Рудный Алтай. - 2020. - 27 апреля.
Позывной «557».
В центре села Прогресс на гранитном обелиске выбиты 102 фамилии солдат, погибших в Великой Отечественной войне. Среди них – Роман Миронович Богомолов.
О масштабах войны сказано много, но эти цифры говорят сами за себя – не вернулись домой почти полсела мужского населения. Фамилия нашего героя – третья в самом начале скорбного списка. Он участвовал в прорыве блокады Ленинграда и погиб 18 июля 1944 года. Похоронен недалеко от деревни Сидорово. Эти сведения родственники нашли совсем недавно на сайте «Мемориал». Семья солдата долгое время пыталась разузнать о месте его захоронения. Наконец правнуку Константину удалось обнаружить небольшую документальную справку о том, где воевал его прадед.
Роман Миронович Богомолов – коренной глубочанин. В 1928 году переехал с женой и детьми в Прогресс, чтобы работать в новой коммуне «Пробуждение», образованной на месте современного села. Семья была большая: пятеро сыновей, вскоре родилась долгожданная дочь. Когда началась война, Роману Мироновичу исполнилось 50 лет. По возрасту его не могли призвать в армию, да и в деревне нужны были рабочие руки. Зато на защиту Родины отправились все его сыновья – Иван, Максим, Григорий, Павел. Самый младший – 16-летний Михаил был определен в артиллерийское училище. Желая тоже попасть на фронт, в 1943 году Роман Миронович намеренно убавил себе два года.
– По рассказам моей матери, его единственной дочери Марии, дед Роман был очень сильным и выносливым, – вспоминает внук фронтовика Валерий, – обладал большим авторитетом среди односельчан, поэтому никому в голову не пришло проверять его дату рождения. Таким образом прошедший Первую мировую войну опытный солдат снова попал на передовую. Он писал жене скупые строчки о том, что воюет хорошо, беспокоился о делах, о хлебе (сеют, убирают ли), передавал привет дочери, которая бережно хранила редкие письма отца.
На всех конвертах-треугольниках стояла печать «Просмотрено военной цензурой». Семья была в неведении, откуда они приходят, на каком фронте воюет хозяин дома. И только теперь его потомки узнали: дед был связистом с персональным позывным «557 ГАЦ 25 ГАЕР». Его забрасывали в тыл врага для обеспечения бесперебойной связи, и свой долг он выполнил до конца.
Последнее письмо датировано 14 мая 1944 г. В нем Роман Миронович больше всего беспокоится о судьбе своих сыновей, разбросанных по фронтам войны. Старшие Иван и Максим освобождали Чехословакию, Григорий служил в морском флоте у берегов далекого Ирана, а Павел вместе с однополчанами брал Кёнигсберг.
– Они все вернулись живыми, а он остался лежать на поле боя, – говорит Валерий. – В документальной справке сохранилась запись: «Причина смерти – глубокое проникающее ранение в голову. Не приходя в сознание, скончался в медсанчасти». Дочь Мария решила дать своему сыну фамилию отца, передала ему все фронтовые письма и наказала чтить его память. Краткая документальная эпитафия осталась емким свидетельством его боевой доблести.
На День Победы к обелиску приходят внуки и правнуки Романа Мироновича Богомолова и других солдат, павших на войне. Эту кровную связь нельзя разорвать, поэтому память о них не угаснет никогда.
Деректер
Источники
Сарсембаева, Б. Позывной «557» [Текст] / Б. Сарсембаева // Рудный Алтай. - 2020. - 25 апреля.
Память возвращает в прошлое.
Фронтовик Матвей Артемьевич Юрченко всё чаще вспоминает свою молодость, которая пришлась на тяжёлые военные годы. Увидеть и пережить пришлось немало. На фронт его призвали осенью 1943 года. Полгода прошли в учебном полку под Новосибирском. После Матвея Юрченко направили на 2-й Украинский фронт. Воевал в составе 72-й стрелковой дивизии 229-го стрелкового полка 27-й армии. В то время советские войска форсировали Днепр и продвинулись на несколько километров вперед. – Погибло много солдат, действующие военные соединения нуждались в пополнении, – вспоминает ветеран. – При распределении я попал в артиллерию – подносчиком снарядов к 76-миллиметровой пушке. В одном из боев заряжающего убило, и юного Матвея поставили на его место. А через какое-то время пришлось осваивать ещё одну военную специальность – связиста. С мотками проводов и телефонными трубками связисты находились на переднем крае фронта, обеспечивая взаимодействие наших расчётов и соединений. Дивизия, в которой служил Матвей Юрченко, с боями прошла Украину, Румынию, Венгрию и Чехословакию, где и закончила войну. На этих участках фронта нашим войскам наряду с немецкими противостояли румынские части. – В Румынии вступили в бой за один из укрепрайонов, – рассказывает фронтовик. – На возвышенности стояли вражеские дзоты с железобетонными стенами толщиной больше метра, которые не брало никакое орудие. Бомбили их авиацией, били по ним из 152-миллиметровых пушек прямой наводкой, однако в дзотах появлялись лишь трещины. Подойти же близко к ним было невозможно: из амбразур наших солдат «косили» из скоростных мелкокалиберных пушек и пулеметов. На штурм дзотов бросили кавалерийскую бригаду – командование рассчитывало, что всадникам удастся проскочить, однако все там и полегли. Несколько месяцев противостояния, колоссальные потери. Воинам-освободителям помогла … погода. – Начались проливные дожди, которые размыли одну из ложбин между возвышенностями с дзотами настолько, что там мог свободно пройти человек, – поясняет Матвей Артемьевич. – Первыми это случайно обнаружили солдаты и незамедлительно доложили командованию. Под покровом ночи выяснить обстановку отправились разведчики, а уже на следующую ночь в тыл к румынам через ложбину вышли несколько советских рот. Атакой с двух сторон укрепрайон был взят, а дзоты – взорваны На счету у ветерана – подбитый немецкий танк «Тигр». За это он получил медаль «За отвагу». – Тогда я ещё был артиллеристом, – вспоминает Матвей Артемьевич. – Вражеский танк стоял в укрытии на окраине одного из сёл. Там его и заметили, передав нам точные координаты. Едва машина начала выходить из укрытия, мы выстрелили, попав точно в гусеницу. От удара «Тигр» развернуло, и он завалился на бок. День Победы ветеран запомнил чуть ли не поминутно. – Накануне этого мы развернули наступление. Ему предшествовала мощная артподготовка, длившаяся полтора часа, – рассказывает ветеран. – На площади в один квадратный километр разместились около 100 стволов орудий, на каждый из которых было дано до 500 снарядов. Из-за непрекращающегося огня не было видно солнца. После началось наступление развернутым фронтом. Спустя пару дней мы дошли до села Словения близ Братиславы, где остановились на ночлег. Утром нас построили и командир дивизии сообщил о том, что война закончилась. Радость от услышанной новости не передать словами. Было всё: и слёзы, и объятия, и бесконечная стрельба в воздух. Это был май 1945 года. Но к настоящей мирной жизни Матвей Артемьевич вернулся лишь спустя пять лет. – Окончание войны не означало окончания сражений. Уже после капитуляции Германии нашим солдатам приходилось вступать в бой с разрозненными группировками врага, – отмечает ветеран. – В Восточной Европе наш полк находился до 1946 года. Затем нас переправили на Украину в Тростянец Сумской области. Соединение расформировали и меня направили в Одессу восстанавливать телефонную связь. Спустя год Матвей Артемьевич оказался в Павлодаре. В Казахстане предстояло выполнить ещё одно особо важное задание. – С вокзала нас сразу повезли на пристань, посадили на пароходы и отправили вверх по Иртышу. Выгрузились глубокой ночью, вокруг – степь и ковыль. Дело шло к зиме, и встречавший нас на новом месте полковник дал команду обживаться – рыть землянки и окопы, как на фронте. Так начиналось строительство Курчатова и Семипалатинского испытательного полигона, – рассказывает ветеран. С 1947 по 1950 год Матвей Артемьевич был старшиной роты связистов. Работы на будущем стратегическом объекте, как и полагается, велись в обстановке строгой секретности: даже служащие одного взвода не знали о том, чем именно занимаются на полигоне их сослуживцы. 8 марта 1950 года – день в день спустя ровно семь лет после призыва – Матвей Юрченко демобилизовался. Он решил вернуться на родину – в Минусинск Красноярского края, однако пробыл там недолго. – Там у меня остались только отец и мачеха, – рассказывает ветеран. – Мама умерла, когда я был ещё ребенком. Половина друзей не вернулась с фронта: кто погиб, кто остался обживать новые места. И я решил вернуться в Семипалатинск. Матвей Артемьевич устроился на обувную фабрику, где проработал 47 лет, пройдя трудовой путь от простого рабочего до мастера. В его трудовой книжке всего две записи: «Принят» и «Уволен». Кроме Матвея Артемьевича горнило войны прошли и его два брата: старший Федор участвовал в прорыве блокады Ленинграда, средний Игнатий был артиллеристом и воевал с младшим Матвеем на одном фронте. Братьев уже нет в живых, как и большинства друзей-фронтовиков. Тяжело вспоминать Матвею Артемьевичу всё, что выпало на долю их поколения, и он желает лишь одного – чтобы потомки ценили и берегли мир.
Деректер
Источники
Левина, Ф. Память возвращает в прошлое [Текст] / Ф. Левина // Рудный Алтай. - 2020. - 29 апреля.
|
|
|
