© О.Н.Осерчева,
зав. отделом редких книг и иконописи
Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и
природно-ландшафтного музея-заповедника, Усть-Каменогорск
К ВОПРОСУ О ДАТИРОВКЕ
ФОРПОСТА КРАСНОЯРСКОГО НА ИРТЫШЕ
(Штрихи к истории казачества в крае)
С форпоста Красноярского начинается история села Предгорного Восточно-Казахстанской области, которое своим прошлым напрямую связанно с Сибирским казачеством. Анализ трудов по истории Сибирского казачьего войска, исследователей края, архивных и собственных экспедиционных материалов, позволил выстроить определенную систему в развитии села Предгорного и дать краткую характеристику существования его начальной формы – форпоста.
Статья посвящена вопросу датировки основания форпоста Красноярского на Иртыше, а также пониманию его роли и значению в системе военных укреплений Иртышской линии. Одной из главных задач исследования является попытка проследить, на каком этапе пребывания Сибирского казачества на Иртышской линии произошло строительство форпоста Красноярского. Это представляет определенную трудность, так как в области не сохранились архивные материалы раннего периода, касаемые существования форпоста. Сведения же в разных источниках противоречивы, а их сопоставление вызывает массу вопросов и требует проверки. Остатки дореволюционного архива Устькаменогорской крепости и подведомственных ей военных укреплений Иртышской линии в последние годы хранились в Покровской церкви г. Усть-Каменогорска. По безграмотности работников прихода они были сожжены в 1997 году.
В архиве музея-заповедника сохранились экспедиционные записи Курдаковой Л.В. за 1981 год, в которых, по рассказам школьного учителя истории Галошина И.А., отражены разные сферы жизни села в дореволюционный период, включая археологические находки [1, с. 22-24]. Материалы Галошина И.А. обобщила и дополнила этнографическими зарисовками из жизни села в своей курсовой работе 2010 г. жительница села Предгорного Перелыгина Н.Р., на тот момент студентка СИБ.ГУТиСа [2; 3, с. 3-6]. Большую работу по созданию школьного музея провела директор Предгорненской школы с 1982 по 2014 гг. Ершова Н.А. Материалы школьного музея сквозь призму истории села рассказывают о становлении школы, судьбах педагогического коллектива и учеников [4]. Однако все существующие источникине дают точной даты основания форпоста, а лишь ограничиваются фразами типа «Так появилось село-крепость», «В это время возникает станица Красноярская» и т.д.
Дополнительную путаницу в понимании событий создает существование в прошлом форпоста Красноярского на Убе, построенного в 1749 г. [5], на старой Колыванской линии для защиты горных алтайских заводов [6]. Как одну из версий одноименных названий форпостов на Иртыше и на Убе, расположенных примерно в 60 верстах друг от друга, можно рассматривать схожий рельеф местностей с характерными высокими глинистыми берегами и глубокими оврагами, содержащими медную руду, отчего их окрас приобрел ярко-красный цвет. (Фото 1)
Термин «форпост» использовался в вооружённых силах Российской империи в XVIII-начале XX вв., в советские годы практически не употреблялся, в настоящее время его изредка можно услышать в новостных каналах телевидения. В начальный период существования сибирских пограничных линий форпост означал передовой военный отряд, который мог находиться в любом населенном пункте, расположенном на границе, с целью выполнения регулярных конных разъездов. После 1745 г. «форпостом» стали называть относительно крупный линейный опорный пункт, занимающий промежуточное положение между редутом и крепостью [7].
Иртышская линия была построена одной из первых в системе южносибирских оборонительных линий (1745-1752) [6] и являлась надежной охраной границ Российской империи от иноземных завоевателей [8, с. 21]. Начало ее положили 5 крепостей, заложенные последовательно одна за другой и находившиеся на большом расстоянии друг от друга: Ямышевская (1715), Омская (1716), Железинская (1717), Семипалатинская (1718), Усть-Каменогорская (1720). Все они возведены были с целью защиты торговых караванов из Центральной Азии в Сибирь [9, с. 8]. Между ними для связки в 1720 г. были построены 7 промежуточных форпостов: Ачаирский, Черлаковский, Осморыжский, Чернорецкий, Коряковский, Семиярский, Убинский [8, с. 35]. По своим стратегическим параметрам это была самая мощная линия в Сибири [10]. Она состояла из перестроенных в середине и во второй половине XVIII в. крепостей и вновь возведенных форпостов и станций между существовавшими укреплениями [6]. Форпост Красноярский на Иртышской линии находился между крепостью Усть-Каменогорской и форпостом Убинским. (Фото 2)
Если период с 1715 г. по 1720 г. отличался интенсивным возведением военных укреплений на Иртышской линии, то следующее 20-летие характеризуется фазой относительно спокойного существования Западно-Сибирских казаков, которые будучи рассредоточены по крепостям, занимались, главным образом, поддержанием межкрепостных сооружений и возведением фортификационных приспособлений к ним [11, с. 21-22]. Вплоть до 1743 г. вопрос о строительстве новых крепостей не рассматривался [12]. Однако тревожные сигналы, свидетельствующие о воинственных настроениях кочевников стали усиливаться. Возникла опасность вторжения джунгарской армии в Барабинские степи и далее вглубь Сибири [7]. Сибирские губернаторы Неплюев И.И. и Сухарев А.И. в качестве меры безопасности предложили укрепить границы и организовать режим пограничной охраны [13]. Из доношения в Сенат 17 марта 1943 г. следует, что «по Иртышу крепости редко стоят, между которыми из киргизской стороны пройти без затруднения можно…» [5].
Весной-летом 1745 г. на правой стороне Иртыша в районе Усть-Каменогорской крепости были обнаружены плодородные земли, пригодные для хлебопашества. По надлежащему указу Сената от 12 февраля 1745 г. группой военных специалистов во главе с инженер-капитаном Плаутиным С. составлено подробное описание мест, пригодных к устроению оборонительных линий, с нанесением их на карту. В этом же году проекты строительства новых укрепленных линий были предоставлены в Сенат [13]. Решение проблемы заключалось в том, чтобы сократить расстояния между крепостями для облегчения разъездов, построив между ними большие форпосты в 60-ти верстах один от другого, и между большими на расстоянии 20-ти верст – малые. Однако Сенат на время отложил реализацию проекта, разрешив строить лишь в случае особой нужды укрепления «малые, а не к прочности, но чтобы они к одному тогдашнему времени служить могли» [8, с. 37]. При этом сенатской инструкцией рекомендовано было возводить отдельные укрепления в виде форпостов, редутов и маяков, привязанных к естественным географическим условиям, «чтоб под крепости места положением своим не токмо построенными валами, но и натуральные укрепления к обороне имели» [13].
Таким образом, для усиления Иртышской линии в 1745 г. Киндерманом Х.Х. былоопределено построить несколько редутов, маяков, форпостов и станций. Есаул Путинцев Н.Г. в своем «Хронологическом перечне событий из истории сибирского казачьего войска», изданного в Омске в 1891 году, упоминает, что 29-ым пунктом в списке означенных к строительству в урочище Красный Яр числились защита и почтовый двор [14, с. 22-23]. Многие казачьи поселки, основанные на Иртышской линии в бытность Киндермана Х.Х., начинались с простых дворов с деревянной защитой, где жила сторожевая команда казаков. В степень форпостов, к которым приписывалось образовавшееся со временем население, они были возведены гораздо позднее при усилении границы новым командующим Шпрингером И.И. [15, с. 412]. Поэтому среди заложенных летом 1746 года редутов в урочищах: Грачи, Черемховой Забоки, Белого Камня, Глухой Старицы, в Озерках и Уварове [16], мы не обнаруживаем форпоста Красноярского на Иртыше. Однако, к моменту окончания строительства осенью 1747 г. на Иртышской линии значилось уже не семь, а 8 форпостов, название 8-го пока не обнаружено. Однако известно, что к 1785 г. на линии числилось 12 форпостов. Всего к 7-ми существующим с 1720 года форпостам добавилось еще пять: Лебяжий, Долонский, Талицкий, Шульбинский, Красноярский, один из которых появился в 1747 г. Остальные, предположительно, должны были быть возведены до окончания строительства Иртышской линии [8, с. 37].
В 1770 г. берлинский ученый, естествоиспытатель Паллас П.С. дал точное описание местоположения форпоста Красноярского на Иртыше, окружающей его природы и отметил прилегающую к форпосту «многолюдную колонию, состоящую почти из двухсот дворов, за десять лет населенных российскими пахарями» [17, с. 253-255]. Описание Палласа П.С. позволяет определить дату основания населенного пункта при форпосте: 1760 год. Более точным подтверждением является архивный документ РГАДА, выданный в 2005 г. в ответ на запрос Небучина Н.Я., в прошлом жителя села Предгорного. В документе говорится о том, что в 1761 г. около форпоста ссыльнопоселенцами была основана деревня Красноярская [18]. До определенного периодаимперское правительство не разрешало селиться на линиях и прилинейных местах государственным крестьянам и представителям других сословий [8, с. 52]. Сенатский указ 1760 года позволил им обустраиваться на местах, состоящих в ведомстве Усть-Каменогорской крепости [19, с. 2].
В 1765 г. на Иртышской и старой Колыванской линиях под руководством Шпрингера И.И. была осуществлена перепланировка малых военных укреплений по системе крупнейшего французского военного инженера Вобана С. Большинство форпостов после реконструкции должны были иметь правильную, в основном квадратную форму плана с бастионным типом обороны и равелинами [20]. Форпост Красноярский на Иртыше в этом плане составлял исключение, он не предполагал подобных сооружений, т.к. принцип организации обороны форпоста заключался в его выгодном стратегическом положении. Он был выстроен на полуострове при впадении реки Красноярки в Иртыш, окруженном практически со всех сторон огромными логами-ярами. С северо-западной стороны подножие яра омывалось речкой Краснояркой (Фото 3), с юго-западной – рекой Иртыш, разливающейся на многочисленные рукава (Фото 4). Такое географическое положение с крутыми берегами и естественными рвами позволяло осуществлять полный охват фланговым огнем всего пространства оврагов. Берег Иртыша, примыкающий к форпосту с юго-западной стороны, также имел естественное укрепление в виде густого и непроходимого леса. В результате казакам ничего не надо было придумывать, чтобы защитить форпост от непрошеных гостей. Тем не менее, от берега Красноярки до берега Иртыша форпост был укреплен деревянным тыном. Гнилые остатки брёвен, вертикально и плотно стоящих друг к другу, обнаружили в 1980-е годы при раскопке траншеи для прокладки водопроводных труб по проулку, идущему мимо продмага в сторону автостанции [2; 21]. Предположительно, это и был заплот для защиты форпоста с южной стороны, описанный Палласом П.С. До сих пор среди жителей села место средоточия форпоста называется «Калажар», что в переводе с казахского означает «Город на яру»: «Қала» – «Город» и одно из значений слова «Жар» – «Яр» [22, с. 73, 108]. По всей видимости, народная память сохранила придуманное кочевниками органичное название для нового стационарного поселения, возникшего в середине XVII столетия по инициативе правительства Российской империи. (Фото 5)
Между оборонительными форпостами на Иртышской линии самыми распространенными оставались сторожевые посты – маяки. В окрестностях форпоста Красноярского преобладали природные маяки в виде скальных выступов из белых кварцевых камней. Своеобразный треугольник маяков-постов охватывал излучину Иртыша, окрестную гору Маяк (373 м.) и сопку Острую (352,6 м.). Караульные площадки, устроенные здесь же, позволяли наблюдателям обозревать левобережное пространство в пределах горы Актобе (476,6 м.) и далее. Как только наблюдатели замечали вдали какое-то движение, они немедленно зажигали костер, от которого поднимался столп огня и черного дыма. Весть о приближении неприятеля передавалась от одного маяка к другому. Таким образом, население могло подготовиться к приходу джунгар [23].
К 1770 годам опасность набегов кочевников постепенно исчезает. Российско-Китайские отношения переходят в мирную фазу развития, в связи, с чем отпадает необходимость в строительстве и поддержании оборонительных сооружений. Деревянные строения быстро ветшают и приходят в негодность [24]. Начинается постепенный переход к станичному образу жизни. С 18 февраля (по старому стилю) 1825 г. все военные поселяне в Сибири получили статус станичных казаков [25].
В 1826 г. немецкий ученый-естествоиспытатель Ледебур К.Ф., путешествуя по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи, отмечал, что на Иртыше «близ села Красноярского есть казачий форпост того же названия, около которого еще и теперь видны остатки бывшей крепости. Это военное сооружение уже не охраняется, и казаки, оберегавшие когда-то границы, занимаются, как и местные крестьяне, земледелием, скотоводством, пчеловодством и рыбной ловлей, хотя продолжают оставаться военнообязанными и изредка являются на службу» [26].
К сожалению, устная история села Предгорного не сохранила сведений о первых казаках гарнизона форпоста Красноярского. Точнее сказать, она ограничивается потомками крестьян конца XIX в., предки которых селились вокруг форпоста с 1761 г. Это просматривается в материалах школьного музея. Почему так произошло? Ответить на этот вопрос можно, обратившись к современной статистике домашних хозяйств села Предгорного, согласно которой на 1 июля 2014 года в селе проживает менее 1% казаков [27]. И все же исторические источники указывают, что военные укрепления, входившие в ведомство Усть-Каменогорской крепости, заселялись казаками из Усть-Каменогорской и Семипалатинской крепостей, а также крепостными казаками драгунских и пехотных полков, присылаемыми из внутренней России и Сибири [11, с. 21].
В хранении Государственного областного архива Восточно-Казахстанской области автором найдены материалы 2-й половины XIX в. с фамилиями потомков первых казаков: Шелковников, Кашкаров, Волченков, Черкашенин, имеющих избы в юртовых наделах станицы Красноярской в разливе рукавов Иртыша: речки Капитанки и Боровинки[28]. А в метрических книгах за 1874-1879 годы Томской епархии, к которой относился на тот период весь Красноярский приход, обнаружены фамилии потомственных казаков из семейных кланов этой же станицы: Сидоровых, Суровых, Мальцевых, Ельцовых, Силиных, Ивановых, Придчиных, Черкашениных, Сидельниковых, Масласовых, Кашкаровых, Волченковых, Александровых, Долгих, Маториных, Шкуловых, Фокиных и других [29]. Это список можно значительно расширить, изучив в будущем за более ранний период фонды Государственного архива Омской области. Более того, потомки первых калажарских казаков проживали в поселке Красноярском вплоть до 1915 года [30]. После чего по ряду обстоятельств и, возможно, надвигающихся событий октябрьской революции 1917 года, большинство из них вынуждены были съехать на земли юртовых наделов в пойменные луга правобережного Иртыша и организовать там новое поселение под названием Актюба, которое в последующем вошло в состав Таврического района Восточно-Казахстанской области (ныне Уланского района). Другими словами, село Актюба образовалось как выселки калажаро-красноярских казаков, поэтому их дальнейшая судьба была непосредственно связана с Актюбой.
Рассматривая историю форпоста Красноярского на Иртыше, можно выделить период, в течение которого шло формирование военного укрепления, начиная с момента основания первых простейших построек в виде деревянной защиты для проживания сторожевой команды казаков и до приобретения им полноценного статуса форпоста в период модернизации военных укреплений на Иртышской линии (1745-1765). При этом период возникновения собственно форпоста можно сузить с 1747 г., когда обнаружено появление восьмого форпоста на Иртыше, до 1752 г., времени завершения строительства Иртышской линии. За это время к семи существующим на Иртыше форпостам было построено еще пять, в число которых входил и Красноярский. Их строительством решалась проблема увеличения плотности застройки военных укреплений на Иртышской линии с целью улучшения охраны южно-сибирских рубежей в верховьях Иртыша. В условиях переноса старой Колыванской линии, начавшегося при новом командующем Сибирским корпусом Шпрингере И.И. в 1764 г., форпост Красноярский на Иртыше, скорее всего, был необходим еще и как связующее звено для облегчения разъездов между Убинским форпостом и Усть-Каменогорской крепостью, от которой брала свое начало новая Колывано-Кузнецкая линия. Находясь между ними на середине пути, в излучине Иртыша, форпост Красноярский как нельзя лучше подходил для защиты верхнеиртышских рубежей. К концу первой четверти XIX вв. его существование закончилось, и начался новый этап в истории села Предгорного.
Настоящая статья посвящается памяти моего деда по отцовской линии Кашкарова Николая Ивановича, родившегося в 1891 г. в поселке Красноярском Усть-Каменогорской волости Бийского округа Томской губернии.
Статья опубликована в сборниках материалов международных научно-практических конференций: «История и культура народов Юго-Западной Сибири и сопредельных регионов (Казахстан, Монголия, Китай), 20-23 апреля 2014 года, Горно-Алтайск: РИО ГАГУ и «Краеведческие чтения, посвященные 80-летию С.Е.Черных», 31 октября 2014 г., Усть-Каменогорск: ГАВКО, ВКГУ им. С.Аманжолова. Размещена в базе РИНЦ.
Список литературы:
1. Курдакова Л.В. Глубоковский район, с. Предгорное. Информатор: Галошин И.А. // Архив ВК музея-заповедника. Экспедиционные материалы – 1981. – Д. 1/18.
2. Галошин И.А. Некоторые данные из истории села Предгорного (Красный Яр). Машинопись. 1940-1969 // Архив ВК музея-заповедника. – 12 с.
3. Перелыгина Н.Р. Курсовая работа, посвященная предкам, жившим в селе Предгорное. – Новосибирск: СИБ.ГУТиС, 2010 // Архив ВК музея-заповедника. – 12 с.
4. Ершова Н.А. Материалы музея Предгорненской средней школы. – с. Предгорное, 1980-е–2014.
5. Муратова С.Р. На страже рубежей Сибири // Национальные культуры региона. Научно-методический и репертуарно-информационный альманах. XVI выпуск. – Тюмень, 2007. – 32-46 с. // URL: http://a-pesni.org/kazaki/sibir/a-nastraze.htm (дата обращения: 06.04.2014).
6. Муратова С.Р. Сибирские укрепленные линии XVIII века. – 2007 // URL: http://www.dissercat.com/content/sibirskie-ukreplennye-linii-xviii-veka (дата обращения: 16.03.2014).
7. Огурцов А.Ю. На кузнецкой линии // URL: http://www.admnkz.ru/document.do?id=93289 (дата обращения: 03.04.2014).
8. Петров В.И. Социально-экономическое положение Сибирского казачества в XVIII-первой половине XIX вв. – М., 1963 – 268 л. // ГА ВКО. Ф.1242. Оп. 1. Д. 4. 1 документ 268 л.
9. Алексеенко Н.В. Взаимосвязи казахского и русского населения в Восточном Казахстане (XVIII - первая половина XIX вв.). – Усть-Каменогорск: Медиа-Альянс, 2003. – 140 с.
10. Огурцов А.Ю. Военно-инженерная политика России на юге Западной Сибири в XVIII в. – 1990 // URL: http://cheloveknauka.com/voenno-inzhenernaya-politika-rossii-na-yuge-zapadnoy-sibiri-v-xyiii-veka (дата обращения: 22.03.2014).
11. Катанаев Г.Е. Краткий исторический обзор службы сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 год. – СПб.: Типография и литография Тиханова В.А., 1908. – 67 с. // URL: http://elib.tomsk.ru/purl/1-652/ (дата обращения: 29.03.2014).
12. Шемелена Д.С. Формирование планировочной структуры укреплений сибирских оборонительных линий XVIII в. – 2010. // URL: http://www.niitag.ru/info/doc/?283(дата обращения: 27.02.2014).
13. Огурцов А.Ю.Материалы военно-инженерной разведки 1745-1746 гг. на Алтае и в Саянах как источник по экономике коренных народов Южной Сибири // URL: http://www.admnkz.info/document.do;jsessionid (дата обращения: 06.04.2014).
14. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Со времени водворения Западно-Сибирских казаков на занимаемой ими ныне территории. – Омск: типография Окружного Штаба, 1891. – 264 с. // URL: http://www.runivers.ru/lib/book7847/453509/. Библиотека «Руниверс» (дата обращения: 21.03.2014).
15. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Киргизский край / Под редакцией В.П.Семенова и под общ. руковод. П.П.Семенова и В.И.Ламанского. Репринтное издание. – Уральск, 2006. – 496 с. (+ карта).
16. Сибирская линия. Материал из Википедии – свободной энциклопедии // URL: http://omop.su/article/49/7443.html (дата обращения: 23.01.2014).
17. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Часть 2. Книга 2. 1770. – Спб.: Императорская Академия наук, 1786. – 571 с. // http://www.runivers.ru/lib/book4739/58492/. Библиотека «Руниверс» (дата обращения: 09.12.2012).
18. Ершова Н.А. Личный архив. Ответ на запрос Небучина Н.Я. // РГАДА. – 2005.
19. Швецова М. Поляки Змеиногорского округа // Записки Западно-Сибирского Отдела ИРГО. Книжка XXVI. – Омск, 1899. – 92 с.
20. Гудков А.А., Шемелена Д.С. Влияние теоретических основ фортификации С.Вобана на проекты перепланировки малых крепостных Иртышской линии 1765 года. // URL: http://archvuz.ru/2005_3/2 09.12.2013 (дата обращения: 16.04.2014).
21. Осерчева О.Н. Личный архив. Материалы научных командировок 2013-2014 гг. в с. Предгорное Глубоковского района ВКО. Информаторы: Ершова Н.А., Егоров С.А., Пищальников Н.В.
22. Бектаев К., А.Ахабаев и др. Краткий казахско-русский словарь. Алма-Ата: КСЭ, 1991. – 256 с.
23. Осерчева О.Н. Личный архив. Из истории села Предгорного Восточно-Казахстанской области. Усть-Каменогорск: Информатор Реутов Н.Ф. 2014.
24. Калашников Д.С. Начало присоединения территории Алтая к России. Крепостное строительство на Алтае в XVIII в. // URL: http://nasledie-altai.ru/Site%20Beloyarskaya%20krepost/ (дата обращения: 23.03.2014).
25. Сибирское казачье войско: общие сведения. Энциклопедия-хрестоматия // URL: http://irkipedia.ru/content/sibirskie_kazaki.
26. Поездка из Риддерска в Усть-каменогорск, в село Красноярское и возвращение в Риддерск / Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи. Глава 4-ая / Ледебур К.Ф. и др.: Пер. с нем. – Новосибирск: ВО «Наука», 1993. – 415 с. // URL: http://trip.altailand.ru (дата обращения: 23.03.2014)
27. Общие сведения о домашних хозяйствах на 1 июля 2014 г. Глубоковский район. Красноярский с.о. с. Предгорное: районный акимат.
28. Планшет № 64. Дачи юртового надела казаков станицы Красноярской Семипалатинской области Усть-Каменогорского уезда. Землемер Боярский. Съемка 1871 г. // ГАВКО. Ф. 568. Оп. 5. Д. 64. Св. 5.
29. Метрические книги, данные Томской епархией Бийского округа Николаевской церкви села Красноярского для записей родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1874-1879 гг. // ГАВКО. Ф. 572. Оп. 15. Д 1 на 282 л. Д. 2 на 185 л.
30. Метрические книги, данные Омской Духовной Консисторией Красноярской Николаевской церкви для записей родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1896-1915 гг. // ГАВКО. Ф. 572. Оп. 15. Д. 6 на 323 л. Д. 7 на 465 л. Д. 8 на 315 л.
 |
||||
© О.Н.Осерчева,
зав. отделом редких книг и иконописи
Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и
природно-ландшафтного музея-заповедника, Усть-Каменогорск
ПРАВОСЛАВНАЯ СВЯТО-НИКОЛАЕВСКАЯ ЦЕРКОВЬ
СЕЛА КРАСНОЯРСКОГО НА ИРТЫШЕ
(К 190-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ОСНОВАНИЯ)
Статья посвящена восстановлению утраченного исторического имени красноярской Свято-Николаевской церкви на Иртыше и ее функционированию в дореволюционный период. Возникновение церкви и деятельность прихода рассматриваются на фоне общей исторической канвы, в контексте храмов, связанных с ней одной судьбой. По ходу повествования излагаются сведения о местном священстве, внесшем вклад в развитие прихода.
В советские годы жизнь и деятельность красноярской Свято-Николаевской церкви на Иртыше была прекращена, поэтому неудивительно, что забытая история церкви и ее священства выпала из поля зрения современных региональных исследователей православия, несмотря на то, что приход по тем временам относился к достаточно крупному населенному пункту. Известный в крае дореволюционный священник и краевед Герасимов Б.Г., на которого так часто ссылаются современные исследователи, опубликовав в 1915 г. статью о старинных церквах Семипалатинской области, не включил ее в свои исследования лишь потому, что рассматривал храмы, которым на тот период уже исполнилось 100 лет [12, с. 116], красноярской Свято-Николаевской церкви к тому времени было только 90 лет. Более того, в местном краеведении начала XXI в. закрепилась историческая ошибка с неправильным наименованием храма, произошедшая в связи с подменой фактов, вызванных одноименным названием селений Красноярских на Убе и на Иртыше. В материалах школьного музея села Предгорного запечатлена неверная история церкви, а в трудах современных исследователей православия можно встретить фотографию Свято-Николаевской церкви с ее неправильным наименованием. Никто не поинтересовался информацией местных жителей, хранящих память о настоящем названии церкви. Это, в свою очередь, повлекло к ошибочному наименованию храма при его воссоздании. Вопреки исторической действительности и желанию жителей в 2005 году, юго-восточнее фундамента бывшей церкви, ближе к Иртышу, был построен новый храм, не похожий на прежний ни архитектурой, ни названием. При освящении он получил имя святого первомученика архидиакона Стефана. Вместе с тем, существуют дореволюционные труды священников-краеведов Скальского К. и Голошубина И. с описаниями приходов Омской епархии, с помощью которых автором сделана попытка восстановить историческую справедливость. В связи с этим Свято-Николаевская церковь рассмотрена в контексте исторических событий.
Создание системы оборонительных сооружений на Сибирской линии [16, с. 124-127] повлекло за собой начало распространения православия в юго-западных окраинах Российской империи, часть территории которых сегодня входит в состав Восточно-Казахстанской области. Строительство военных крепостей сопровождалось возведением необходимых для гарнизонов культовых сооружений. Под храм всегда отводилась центральная территория, т.к. это была одна из важнейших построек, служители которой имели право исторической летописи [24]. Появление после 1760 г. крестьянских поселений при казачьих военных укреплениях [16, с. 127], отдаленных от главных крепостей, обусловило приток постоянных жителей, что способствовало более глубокому проникновению православия на территорию края. Это выражалось в повсеместном распространении культовых сооружений. Первые православные храмы, построенные в XVIII в. при главных крепостных сооружениях Верхнего Прииртышья, территориально относились к Сибирской губернии (1708-1782) и Тобольскому наместничеству (1782-1796) с административным центром в городе Тобольске, канонически подчинялись Сибирской и Тобольской епархии, учрежденной задолго до образования самой губернии, в 1620 году [12, с. 116-117].
Сегодня трудно говорить о соотношении красноярской Николаевской церкви и других храмов на Иртыше, т.к. сведения о многих из них безвозвратно утрачены по причине исчезновения первых деревянных храмов в результате постоянных пожаров. Тем не менее, нам известна ее сложившаяся история и взаимосвязь с другими приходами Восточного Казахстана.
В 1-й четверти XIX века еще более активизировалось строительство храмов в крупных казачьих поселениях. Одним из важных центров православия в крае на ближайшее столетие с момента окончания своего строительства стал Свято-Троицкий храм г. Усть-Каменогорска (1809), обеспеченный соответствующим числом клира, что позволяло совершать в нем регулярные уставные богослужения и духовно окормлять не только местную паству, но и жителей близлежащих поселений [15, с. 29], состоявших в ведомстве Усть-Каменогорской крепости. В их число входил казачий поселок Красноярский и образовавшееся вокруг него крестьянское поселение (совр. село Предгорное Восточно-Казахстанской области).
Первое упоминание о предполагаемом строительстве красноярской церкви на Иртыше засвидетельствовал Паллас П.С. во время путешествия по краю в 1770 году [23, с. 253-254]. По наблюдению его ученика Никиты Соколова [19, с. 86] крестьянское поселение при форпосте на тот момент состояло почти из 200 дворов. Для сравнения: население заштатного Усть-Каменогорска к 1825 г. состояло из 1304 человек, при этом домов насчитывалось 207 [20, с. 43]. Описывая Красноярский форпост, Паллас П.С. отметил, что место для строительства церкви обнесено было деревянными укреплениями. Однако после разговоров до осуществления строительства прошло немногим более половины столетия. Этот период остается белым пятном в истории Красноярского прихода. Можно только предположить, что местное население периодически в установленные сроки духовно окормлялось служителями крепостной Усть-Каменогорской Свято-Троицкой церкви. Герасимов Б.Г. в своей статье отметил, что село Красноярское на Иртыше наряду с близлежащими селениями Бийского уезда с 1814 г. относилось к Убинскому приходу после строительства и освещения в нем однопрестольной каменной церкви во имя Святителя Николая Чудотворца. Однако, здесь можно сделать еще одно предположение о том, что все они могли входить в Убинский приход гораздо ранее 1814 г., т.к. в станице Убинской имелась деревянная церковь с момента ее основания, т.е. с 1720 г., которая сгорела, так же как и вторая, отстроенная вслед за ней [12, с. 168-171].
Усиливавшееся значение православия в жизни сибирского казачества отражалось в военных инструкциях того времени, согласно которым с 1812 г. помимо сторожевой службы и прочих обязанностей казаки в воскресные и праздничные дни должны были к обедни посещать часовни и церкви.[25, с. 99]. Общеизвестный факт, что одним из самых почитаемых святых у сибирских казаков был Николай Чудотворец, считавшийся их покровителем. С момента правового образования Сибирское казачье линейное войско отмечало свой войсковой праздник 6 (19) декабря, в День памяти Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца (ок. 345).
Когда, на стыке правлений российских императоров Александра I и Николая I, в 1825 г. на берегу Иртыша на средства прихожан была построена своя однопрестольная, деревянная церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая, поселок Красноярский и смежное с ним крестьянское село того же названия выделились в самостоятельный приход. Туда же вошли деревня Березовка, расположенная в 8 верстах и селение Верх-Березовское – в 5 верстах [26, с. 200-201]. (Фото 1)
Размещение церкви на местности повсеместно диктовалось ландшафтным рельефом, развитием отношений, в данном случае, между казачьим и крестьянским поселениями, соседствовавшими друг с другом и связанными одноименным названием, но, все же, исторически и сословно обособленных друг от друга. Разобщенность ощущалась в распределении земельных наделов, обучении детей, местах захоронения и во многом другом. Для строительства было выбрано очень удобное место на площадке между смежными поселениями, на крутом берегу излучины Иртыша. Эта часть местности, окруженная с севера и юго-запада руслами рек Красноярки и Иртыша, долгое время оставалась территорией, разграничивающей и одновременно компактно связывающей казачье и крестьянское поселения. Постановка храма, с прилегающим к нему погостом, на фоне высокого берегового склона формировала живописный силуэт со стороны реки. Выбор места не противоречил предписанию Указа Священного синода от 13 сентября 1817 г., определяющего в силу безопасности во время пожаров возводить церкви на открытых площадках, подальше от жилых строений [22].
Церковь была построена прочная, из лиственницы, на высоком каменном фундаменте [8], крытая железом, благолепная, но малопоместительная [26, с. 200]. С двух сторон здания имелись высокие деревянные крыльца примерно с 6-7-ю ступенями. Одно крыльцо находилось со стороны главного входа перед колокольней, второе – с северо-западного бокового фасада [9; 10]. С точки зрения культового зодчества приходская красноярская церковь представляла собой типовую сельскую деревянную постройку, распространенную в Томской и Тобольской губерниях в годы правления Николая I (1825-1855). Это было прямоугольное в плане здание, без обшивки, в одной связи с колокольней над притвором, вместимостью, предположительно, до 300 человек [21; 27, с. 477]. Вокруг церкви была установлена деревянная ограда на каменных столбах. Освящение церкви состоялось через 2 года после ее строительства, 16 июня 1827 года [27, с. 477].
Традиционно являясь архитектурной доминантой на церковной площади, храм со временем сформировал вокруг себя ансамбль строений, важных для общественной жизни населения. Здесь собирался сельский сход, устраивались праздники и народные гуляния. Здесь же стоял «кирпичной кладки магазинчик Каримовых» и «двухэтажное здание волостной управы, прозванное сельчанами «сборня» [14, с. 31]. В общую планировку церковной площади входил старинный погост, устроенный на яру неподалеку от храма. К началу XX в. при храме имелись дома для священника и псаломщика. Второй псаломщик жил в здании министерской школы [26, с. 201].
По имеющимся документальным данным, Красноярский приход в период до 1894 г. оставался в каноническом подчинении Томской Духовной Консистории, с 1895 г. – в ведении Омской Духовной Консистории, с дозволения которых выдавались метрические книги причту Николаевской церкви для ежегодного сбора статистических сведений о родившихся, браком сочетавшихся и умерших. Благодаря этим документам можно проследить историю священства красноярской Свято-Николаевской церкви, где на благо духовного просвещения местного населения трудились лучшие клирики, получившие специальное образование в Духовных семинариях и рукоположенные к данному храму.
Одним из первых священников, выявленных автором, был протоиерей Тутолмин Иоанн Александрович, в 1842 г. окончивший курс Тобольской Духовной семинарии и рукоположенный в том же году в священники к красноярской на Иртыше Николаевской церкви Бийского уезда Томской губернии. В 1846 г. Тутолмин И.А. был переведен в Усть-Каменогорскую крепостную церковь с повышением в должность протоиерея. Там же закончил свой жизненный путь и был похоронен в церковной оградке напротив алтаря. В начале XX в. на его могиле лежала ныне утраченная чугунная плита с надписью о погребении [12, с. 144]. Остальной состав служителей культа установлен по метрическим книгам красноярской Свято-Николаевской церкви 2-й половины XIX- начала XX вв. и систематизирован в таблицы.
Следующей крупной фигурой священника этого периода был Сосунов Александр Павлович (1834-1912), также как и предыдущий, по окончании Тобольской Духовной Семинарии в возрасте 22 лет, в 1856 году рукоположенный в священники к Николаевской церкви. Настоятель Сосунов П.А. – один из первых пастырей душ, открывший на приходе церковную школу в годы своего служения (1856-1876). В его же бытность, в 1867 г., возможно не без его стараний, причту Советом Главного Управления Сибири было отведено 90 десятин пахотной земли [27, с. 477]. В 1876 г. после 20-летней службы в Красноярском приходе Сосунов А.П. переведен был в должности благочинного протоиерея в Усть-Каменогорскую крепостную церковь, где и оставался до конца дней своей жизни. В возрасте 79 лет похоронен в оградке Троицкой церкви. На его могиле была также установлена чугунная плита с надписью об упокоении [12, с. 145-147]. В период своего благочиния Сосунов А.П. подготовил и передал редактору Омских епархиальных ведомостей Клименту Скальскому имеющиеся у него рукописные материалы и выписки из церковных архивов, которые позднее вошли в историческое описание епархиальных приходов [26, с. VII].
С 1876 по 1883 гг. в Красноярском приходе работал священник Солотчин Ф.В. Вместе с ним служили псаломщик Владимиров П.Е. и диакон Россов Ф.В. С конца 1870-х почти до конца 1880-х гг. – плеяда священников из Убинского прихода: настоятель Спасский М.Г., иерей Спасский П.М., Яхонтов М.П., Пушкарев К.Н. [12, с. 173-175]. Еще одна яркая фигура в истории красноярской Николаевской церкви конца XIX-начала XX вв. – Дагаев А.В. (1861-11.01.1920), впоследствии священномученик Александр Усть-Каменогорский, прославленный в лике святых Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года [17, с. 373]. В 1887 г., будучи настоятелем Глубоковской Введенской церкви, он неоднократно совершал таинства крещения и венчания в Красноярском приходе [3, лл. 306-329]. В последнее десятилетие XIX в. настоятелем церкви оставался Макаров Василий Яковлевич [4, лл. 4, 77, 149; 5, лл. 2, 148, 199], студент Томской Духовной семинарии, родом из села Зыряновского Томской губернии Мариинского уезда. Имел архипастырскую благодарность за сбор пожертвований в пользу бедных [7, № 3, с. 2], награды: набедренник, памятную медаль Императора Александра III, бронзовую медаль за труды по народной переписи [26, с. 201]. В эти же годы с ним в паре трудился диакон на вакансии псаломщика Боголюбов Леонтий Семенович. Сын священника, родился 12 июня 1871 г., окончил 2-х классное Томское духовное училище, на службе при сей церкви состоял с 17 ноября 1888 г. [27, с. 1090]. В сентябре 1897 г. в красноярском храме с псаломщиками Боголюбовым Л.С. и Макаровым Е.Я. таинство крещения совершал еще один священник церкви Введения во храм Пресвятыя Богородицы села Глубокого – Герасимов Б.Г. [5, л. 200], уроженец г. Усть-Каменогорска, студент Томской Духовной Семинарии [26, с. 200], автор статьи «Старинные церкви Семипалатинской области».
Последним настоятелем Свято-Николаевской церкви, по свидетельству метрических книг за 1902, 1908, 1913-1915 гг., был Марсов Николай Стефанович [6, л. 2, 32, 107, 140]. С ним вместе почти до конца первого десятилетия XX в. продолжали служить псаломщики Боголюбов Л.С. и Макаров Е.Я. В его бытность, построенная в 1905 г. в соседней деревне Березовке деревянная церковь во имя Знамения Божьей Матери, была определена приписной к село-Красноярской церкви [27, с. 477]. В коллекции ГАВКО метрические книги по Николаевской церкви заканчиваются 1915 годом, однако в них есть комплект листов с записями за 1919 г., где зафиксирована фамилия священника Дагаева Михаила, сына Дагаева А.В. [2, лл. 131-144].
К сожалению, нет сведений о том, кто из священников был захоронен в оградке красноярской церкви. Возможно, это настоятели последних лет существования действующей церкви. По свидетельству местных жителей, когда в 1960-е гг. рыли траншею для прокладки коммуникаций к построенному около церкви зданию детского сада, то обнаружили 3 могилы безымянных священников. В одной из них был найден крест, судьба которого так и осталась неизвестной [8].
Переломный период в истории Русской Православной Церкви после революции 1917 г. для красноярской Николаевской церкви открыл новую страницу в истории ее существования, приведшую в итоге к полному исчезновению храма. Все церковное имущество согласно декретам советской власти, включая земли и храмы, признавалось государственной собственностью, передавалось на баланс местных Советов, помещения духовных школ – в ведение Народного комиссариата просвещения [15, с. 79, 80]. В 1919 г. в помещении Красноярской церковно-приходской школы и бывшего дома священника была организована 7-летняя школа [13].
Разрушительную роль для православного Красноярского прихода сыграло Постановление ВЦИКа от 23 февраля 1922 г. об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Порядок работы на местах устанавливался на основании старых до 1917 г. церковных описей, инвентарных книг и иных данных. Все изымаемые предметы, состоящие из золота, серебра и драгоценных камней описывались, упаковывались и заносились в особый протокол, который подписывался членами комиссии, состоявшей из местного исполкома в лице представителей Уфинотдела, Укомпомгола и группы верующих [1, лл. 149-150].
Согласно описи церковного имущества, составленной на основании приказа Устькаменогорского Исполкома от 16 мая 1922 г. за № 2260, в Красноярской Свято-Николаевской церкви, имелось большое количество предметов из серебра 84 пробы: иконы в чеканных окладах разного веса и размеров (Спаситель, Господь Вседержитель, Николай Чудотворец, Казанская Божья Матерь, Иверская Божья Матерь, Явление Пресвятого Сергия Радонежского), Евангелие в малиновом бархате с наугольниками и распятием (3 шт.), кресты напрестольные (3 шт.) и другая необходимая утварь. Со стороны Волисполкома опись была подписана зав. Военным отделением Тренковым (?), за членов церковного Совета: Макарова П.А. Коровникова Н.Н. и за себя расписался Седельников. От причта при подписании описи присутствовали священник Геренчук Зосима (возможно: Геренщук) и псаломщик Чарухов Василий (?) [1, л. 132]. По замечанию Скальского К.Ф. чудотворных и местно-чтимых икон в церкви не было. На основании имеющейся описи из Николаевской церкви изъяли серебряные оклады с икон, украшения с Евангелий, ручку от кропила и прочую серебряную утварь, оставив по одному экземпляру для пользования в храме. Акт об изъятии был составлен и подписан 15 июля 1922 г. председателем Уисполкома Самсоновым, уполномоченным от Губернского политуправления Мишиным, Укомпомголом Беляевым, военкомом Шароновым, со стороны прихода – председателем церковного Совета Сметаниным И., священником Геренчуком З., членами церковно-приходского Совета Кузнецовым и Перелыгиным [1, л. 133]. Далее для пересылки изъятых ценностей на особый счет ЦК Комиссии Помгол 17 июля 1922 г. комиссия по изъятию церковных ценностей в составе председателя Уисполкома, Самсонова, инспектора Губ. РКИ т. Суханова и завуфинотдела т. Колпашникова произвела перевес и передачу Уфинотделу изъятых церковных ценностей, которых оказалось около 70 серебряных предметов общим весом 1 п. 16 ф. 87 з. [1, л. 134].
После изъятия ценностей последовали новые надругательства над храмом. В 1937 г. с крыши здания церкви сорвали купол с крестом. Чтобы осуществить эту варварскую операцию, тросы, зацепленные за макушку, тянули конями и тракторами. По словам жителей, алкоголики, нищие и бедняки приходили и помогали красноармейцам сбрасывать купола. Дети ложились на канаты, чтобы те не вздымались. Когда купол упал, по траве разлился мед, по всей видимости, пчелы когда-то устроили в нем свое гнездо. Взрослые плакали, а дети собирали ладошками мед и ели его [8; 9; 10]. Позднее эти события описал в газете «Огни Прииртышья» житель села Гладышев И.Н., который был очевидцем тех зловещих дел, когда рушили церковь. Колокольня храма пережила Великую Отечественную войну, после чего ее тоже разрушили. Есть свидетельства, что при снятии колоколов меньшие были унесены жителями по домам, а самый большой колокол после падения сокрылся в водах Иртыша [8]. Обезглавленное здание церкви в послевоенный период использовалось под светские нужды. В разные годы в нем размещались склад для хранения зерна, школа, библиотека, детский сад. В конце 1970-х гг. здание было полностью разобрано, а его еще крепкая древесина использована местными жителями для частных строений [8; 9; 10]. (Фото 2)
Сельская приходская церковь, возведенная в конце первой четверти XIXв. между казачьим и крестьянским поселениями, по своему духовному замыслу должна была стать объединяющим звеном этих двух сословий. Однако дальнейший ход событий предопределил судьбу казаков, заставив их в канун Гражданской войны в крае покинуть поселок и навсегда, как класс, в скором будущем уйти с исторической арены. В 1935 г. в соответствии с Постановлениями ВЦИКа от 31 января и Восточно-Казахстанского облисполкома от 24 февраля «О новом районировании Восточно-Казахстанской области» два смежных красноярских поселения на Иртыше были объединены в одно с переименованием в село Предгорное [11, с. 1; 18, с. 301].
Рассмотренные источники позволяют сделать вывод о том, что в дореволюционный период красноярская Свято-Николаевская церковь занимала одно из важных место в числе церквей Томской губернии, но при этом она оказалась в числе малоизученных храмов 1-й четверти XIX в. Ее появление, как и многих других храмов области, стало следствием распространения православия в крае в период укрепления южных границ Российской империи, начатого от времени закладки крепостей в XVIII в. Петром I и законченного до конца третьего десятилетия XIX в. при Николае I. Церковь была построена в период, когда в основе градостроительных начинаний лежала идея неразрывности государства и православия. Непосредственное ее появление связано с активизацией церковного строительства на Иртышской линии в 1-й четверти XIX в., вызванного образованием военных укреплений вдали от главных крепостей и крестьянских поселений при них, в частности форпоста Красноярского на Иртыше (1747-1752) и одноименного с ним крестьянского поселения (1761).
В конце XIX-начале XX вв., в правление Благочинного, протоиерея Дагаева А.В. Свято-Николаевский храм на Иртыше входил в состав 30-го благочиния церквей Змеиногорского уезда Томской губернии [4, л. 106, 108; 17, с. 185].
До сегодняшнего дня сохранились неопровержимые документальные свидетельства истинного имени красноярской церкви на Иртыше, как Свято-Николаевской, органичного в своей взаимосвязи с сибирским казачеством:
- фундаментальные исследовательские труды дореволюционного периода священников-краеведов Скальского К.Ф. и Голошубина И., составленные на основе историко-этнографических источников, клировых ведомостей и других епархиальных документов;
- метрические книги Томской Духовной Консистории Бийского округа и Омской Духовной Консистории Змеиногорского округа, часть которых сегодня хранится в архивах Омской (ГАОО) и Восточно-Казахстанской (ГАВКО) областях.
Свою статью, написанную в юбилейный год 190-летия Свято-Николаевской церкви, посвящаю памяти моей бабушки, Порох Анны Петровны, рожденной 27 января 1897 г. в семье казака поселка Красноярского Пороха Петра Игнатьевича и его законной жены Анастасии Викуловны (Щербиненко?) и крещенной в красноярском Свято-Николаевском храме 30 января 1897 г., о чем свидетельствует метрическая запись [5, л. 148].
Cтатья опубликована в сборнике материалов 9-й международной научной конференции «Этнография Алтая и сопредельных территорий», посвященной 25-летию центра устной истории и этнографии лаборатории исторического краеведения Алтайского государственного педагогического университета (Барнаул, 28-30 октября 2015 г.), под редакцией Т.К.Щегловой, Барнаул: АлтГПУ, 2015. – 388 с., размещена в базе РИНЦ.
Источники и литература:
1. Акты осмотра и протоколы изъятия, переписка с губернской комиссией, описи церковного имущества, отчеты о количестве изъятых ценностей из церквей Усть-Каменогорского уезда и города и зачислении их в особый фонд Центральной комиссии помощи голодающим. ГАВКО. Ф. 13. Оп. 1. Д 49. Ч. II (9 мая 1922-17 марта 1924). Л. 234;
2. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1882-1883 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д. 3. Л. 153;
3. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1884-1887 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 4. Л. 358;
4. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1893-1894 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 5. Л. 189;
5. Метрические книги Омской Духовной Консистории причту Николаевской церкви села Красноярского на 1896-1897 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 6. Л. 323;
6. Метрические книги Омской Духовной Консистории причту Николаевской церкви села Красного Яра Змеиногорского уезда на 1913-1915 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 8. Л. 315;
7. Омские епархиальные ведомости. № 1-24. 1899 г. Редактор К.Скальский. Омск, тип. А.К.Демидова. ВКЭМЗ: КП-6-15837;
8. Осерчева О.Н. Личный архив. Материалы научных командировок 2013-2014 гг. в с. Предгорное Глубоковского района ВКО. Информатор: Егоров С.А.;
9. Осерчева О.Н. Личный архив. Материалы научной командировки 2014 г. в с. Глубокое Глубоковского района ВКО. Информатор: Немцева И.Д.;
10. Осерчева О.Н. Личный архив. Из истории села Предгорного Восточно-Казахстанской области. Усть-Каменогорск. Информатор: Волченко Н.П. 2014;
11. Галошин И.А. Некоторые данные из истории села Предгорного (Красный Яр). Машинопись. 1940-1969 // Архив ВК музея-заповедника. – 12 с.;
12. Герасимов Б.Г. Старинные церкви Семипалатинской области. 1915 г. С. 116-181 // Герасимов Б.Г. Избранные труды: факсимильное издание. Составитель Жандабекова О.В., ГАВКО - г. Усть-Каменогорск: Шыгыс Баспа, 2000 – 335 с. ВКЭМЗ: КП-26-23334;
13. Ершова Н.А. Материалы музея Предгорненской средней школы. – с. Предгорное, 1980-е. – 2014;
14. Зырянов И.С. Верхний Иртыш. – Новосибирск, 2003. – 214 с. ВКЭМЗ: КП-33-25097/1;
15. Иеромонах Иустин (Ларионов М.М.). Русское православие в Восточном Казахстане в XVIII-XXвв. – Усть-Каменогорск, 2014 г. – 240 с.;
16. Осерчева О.Н. К вопросу о датировке форпоста Красноярского на Иртыше. С. 123-132. // Сборник материалов международной научно-практической конференции «Краеведческие чтения, посвященные 80-летию С.Е.Черных», 31 октября 2014 г., Усть-Каменогорск: ВКГУ им. С.Аманжолова, ГАВКО. – 239 с.;
17. Святые Новомученики и Исповедники в земле Казахстанской просиявшие. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Астанайская и Алматинская епархия. ООО Изд-во «Лето», М., 2008. – 563 с. ВКЭМЗ: КП-74-36190;
18.Справочник по административно-территориальному делению Восточного Казахстана (1920-2002 гг.), Усть-Каменогорск: ГАВКО, 2005 г. – 590 с.;
19. Сытин А.К. Ботаник Петр Симон Паллас. М.: Товарищество научных изданий КМК. 2014. – 456 с.;
20. Черных С.Е. Начало положила крепость. Сборник статей, очерков. Сост. Рифель Л.П. ГАВКО. Усть-Каменогорск, 2004. – 147 с. ВКЭМЗ: КП-39-26903;
Электронные ресурсы:
21. Атлас планов и фасадов церквей, иконостасов к ним и часовен, одобренных для руководства при церковных постройках в селениях. Издание Святейшего Синода. М., Синодальная тип. 1911 г. – 53 л. (дата обращения: 18.04.2011);
22. Волоснов Р.Ю. Храмостроительная политика Российского государства в XVIII-первой трети ХХ в. (на примере культового зодчества Алтая). http://pandia.org/text/77/21/36081.php (дата обращения: 28 декабря 2014 г.);
23. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Часть 2. Книга 2. 1770. – Спб.: Императорская Академия наук, 1786. – 571 с. http://www.runivers.ru/lib/book4739/58492/(дата обращения: 09.12.2012);
24. Попова З.С. Православное зодчество городов северо-восточного Казахстана (XVIII-начала XXI вв.) Н., 2007. – 253 с. http://www.dslib.net/(дата обращения: 02.01.2015);
25. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. – Омск: типография Окружного Штаба, 1891. – 264 с. // URL: http://www.runivers.ru/lib/book7847/453509/(дата обращения: 21.03.2014);
26. Скальский К.Ф. Омская епархия. Опыт географического и историко-статистического описания городов, сел, станиц и поселков, входящих в состав Омской епархии. Омск, тип. А.К. Демидова, 1900 г. – 422 с. http://ka-z-ak.ru/index.php?Itemid=236&option=com (дата обращения: 26.02.2014);
27. Справочная книга Омской епархии. 1915 год. Составитель свящ. Голошубин И. Омск: тип. Иртыш, 1914 г. – 1250 с. http://ka-z-ak.ru/index.php?Itemid=235&option=com_wrapper&view(дата обращения: 26.02.2014).
 |
 |
Қ. Мұхамедхановтың фильмографиясы
Фильмография К. Мухамедханова
1940
В доме, где жил Абай [Кинофильм] // Советский Казахстан : документальные новости. – Алма-Атинская студия кинохроники. - 1940. - № 51. - 5 ноября. - Молодой Каюм Мухамедханов проводит экскурсию по музею Абая.
1968
Город моей юности [Кинофильм] : [документальный фильм к 250-летию Семипалатинска] / реж. И. Верещагин; авт. сцен.: К. Мухамедханов, С. Анисимов. – Алма-Ата : Казахфильм, 1968.
1986
Ғалым мерекесі [Телефильм] : Қ. Мұхамедхановтың 70 жылдығына . - Семипалатинск : Облыстық теледидар студиясы, 1986.
1987
Жас Мұхтар [Телефильм] : [М. Әуезовтың 90-жылдығына Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1987.
Жүрекке ыстық орындар [Телефильм] : [М. Әуезовтың 90-жылдығына Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1987.
1988
Возвращение поэта [Электронный ресурс] : [телевизионная передача о Шакариме с участием К. Мухамедханова] / реж. В. Назаров, авт. сцен. А. Жумабаев. - Казахское телевидение, 1988. - Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=GKAB4C6iwjU (05.04.2016)
1989
Шәкәрім [Электронды ресурс] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен деректі фильм] / реж. Қ. Әбенов; сцен. авт.: Қ. Мұхамедханов, М. Смагұлов. - Алматы : «Қазақфильм» киностудиясы, 1989. – Пайдалану орны : https://www.youtube.com/watch?v=wfPfOjX8HE8 (05.04.2016)
1990
Абай туралы сөз [Телефильм] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен телефильм] / реж. Т. Ибраев. - Алматы : Қазақтелефильм, 1990. - Пайдалану орны: https://www.youtube.com/watch?v=bS7CKZterQg (05.04.2016)
Абай Қайнары [Телефильм] : [«Ата Мұра» циклі бойынша Абайдың 145-жылдығына Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1990.
1992
Әнші [Телефильм] : композитор Әсет Найманбайұлының туғанына 125 жыл : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1992.
Ақын Көкпай Жанатайұлы [Телефильм] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1992.
1993
Абай [Телефильм] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1993.
Ұлы жырау ұлағаты [Телефильм] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен өткен Бұқар жырау туралы телехабар]. - Алматы : Қазақ телевидениесі, 1993.
Последняя осень Шакарима [Телефильм] : художественный фильм / авт. сцен. и реж. Б. Канапьянов; научные консультанты: К. Мухамедханов, М. Магауин. - Алматы : Казахтелефильм, 1993.
1995
Мир Абая [Телефильм] : [документальный фильм к 150-летию Абая с участием К. Мухамедханова]. - Алматы : Бюро «Ел», 1995.
Мен Абайды әке деймін[Электронды ресурс]: [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен Абайдың 150-жылдығына арналған деректі фильм] / идеясы С. Махметованікі; сцен.: С. Әзімов, Д. Бәйімбетов; реж. С. Әзімов . - «Алатау» киностудиясы, 1995. - Пайдалану орны: https://www.youtube.com/watch?v=9Xq7q8Q3rTc (05.04.2016)
Земля Абая [Телефильм] : [ телепередача об акыне Кокпае с участием К. Мухамедханова]. - Казахское телевидение, 1995.
1997
Қалаулы жан. Өмірінің қалтарыс беттері [Электронды ресурс] : [Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен М. Әуезовтың 100-жылдығына арналған деректі фильм] / сцен. : Ж. Ахметова, Е. Аманшаев, С. Алайхан; реж. : С. Әзімов, А. Әліпов . - Қазақстан Республикасы Президентінің Телерадиокешені, 1997. - Пайдалану орны : https://www.youtube.com/watch?v=2tHBhVUlMY0 (05.04.2016)
2004
Бірінші [Телефильм] : [көп сериялы тарихи-деректі фильм]. - «Хабар» агенттігі, 2004. -
Фильмнің соңғы сериясының 1930-1950-жж. репрессияға арналған 15-түсірілімі Қ. Мұхамедхановтың қатысуымен түсірілген.
© О.Н.Осерчева,
зав. отделом редких книг и иконописи
Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и
природно-ландшафтного музея-заповедника, Усть-Каменогорск
ПРАВОСЛАВНАЯ СВЯТО-НИКОЛАЕВСКАЯ ЦЕРКОВЬ
СЕЛА КРАСНОЯРСКОГО НА ИРТЫШЕ
(К 190-ЛЕТИЮ СО ДНЯ ОСНОВАНИЯ)
Статья посвящена восстановлению утраченного исторического имени красноярской Свято-Николаевской церкви на Иртыше и ее функционированию в дореволюционный период. Возникновение церкви и деятельность прихода рассматриваются на фоне общей исторической канвы, в контексте храмов, связанных с ней одной судьбой. По ходу повествования излагаются сведения о местном священстве, внесшем вклад в развитие прихода.
В советские годы жизнь и деятельность красноярской Свято-Николаевской церкви на Иртыше была прекращена, поэтому неудивительно, что забытая история церкви и ее священства выпала из поля зрения современных региональных исследователей православия, несмотря на то, что приход по тем временам относился к достаточно крупному населенному пункту. Известный в крае дореволюционный священник и краевед Герасимов Б.Г., на которого так часто ссылаются современные исследователи, опубликовав в 1915 г. статью о старинных церквах Семипалатинской области, не включил ее в свои исследования лишь потому, что рассматривал храмы, которым на тот период уже исполнилось 100 лет [12, с. 116], красноярской Свято-Николаевской церкви к тому времени было только 90 лет. Более того, в местном краеведении начала XXI в. закрепилась историческая ошибка с неправильным наименованием храма, произошедшая в связи с подменой фактов, вызванных одноименным названием селений Красноярских на Убе и на Иртыше. В материалах школьного музея села Предгорного запечатлена неверная история церкви, а в трудах современных исследователей православия можно встретить фотографию Свято-Николаевской церкви с ее неправильным наименованием. Никто не поинтересовался информацией местных жителей, хранящих память о настоящем названии церкви. Это, в свою очередь, повлекло к ошибочному наименованию храма при его воссоздании. Вопреки исторической действительности и желанию жителей в 2005 году, юго-восточнее фундамента бывшей церкви, ближе к Иртышу, был построен новый храм, не похожий на прежний ни архитектурой, ни названием. При освящении он получил имя святого первомученика архидиакона Стефана. Вместе с тем, существуют дореволюционные труды священников-краеведов Скальского К. и Голошубина И. с описаниями приходов Омской епархии, с помощью которых автором сделана попытка восстановить историческую справедливость. В связи с этим Свято-Николаевская церковь рассмотрена в контексте исторических событий.
Создание системы оборонительных сооружений на Сибирской линии [16, с. 124-127] повлекло за собой начало распространения православия в юго-западных окраинах Российской империи, часть территории которых сегодня входит в состав Восточно-Казахстанской области. Строительство военных крепостей сопровождалось возведением необходимых для гарнизонов культовых сооружений. Под храм всегда отводилась центральная территория, т.к. это была одна из важнейших построек, служители которой имели право исторической летописи [24]. Появление после 1760 г. крестьянских поселений при казачьих военных укреплениях [16, с. 127], отдаленных от главных крепостей, обусловило приток постоянных жителей, что способствовало более глубокому проникновению православия на территорию края. Это выражалось в повсеместном распространении культовых сооружений. Первые православные храмы, построенные в XVIII в. при главных крепостных сооружениях Верхнего Прииртышья, территориально относились к Сибирской губернии (1708-1782) и Тобольскому наместничеству (1782-1796) с административным центром в городе Тобольске, канонически подчинялись Сибирской и Тобольской епархии, учрежденной задолго до образования самой губернии, в 1620 году [12, с. 116-117].
Сегодня трудно говорить о соотношении красноярской Николаевской церкви и других храмов на Иртыше, т.к. сведения о многих из них безвозвратно утрачены по причине исчезновения первых деревянных храмов в результате постоянных пожаров. Тем не менее, нам известна ее сложившаяся история и взаимосвязь с другими приходами Восточного Казахстана.
В 1-й четверти XIX века еще более активизировалось строительство храмов в крупных казачьих поселениях. Одним из важных центров православия в крае на ближайшее столетие с момента окончания своего строительства стал Свято-Троицкий храм г. Усть-Каменогорска (1809), обеспеченный соответствующим числом клира, что позволяло совершать в нем регулярные уставные богослужения и духовно окормлять не только местную паству, но и жителей близлежащих поселений [15, с. 29], состоявших в ведомстве Усть-Каменогорской крепости. В их число входил казачий поселок Красноярский и образовавшееся вокруг него крестьянское поселение (совр. село Предгорное Восточно-Казахстанской области).
Первое упоминание о предполагаемом строительстве красноярской церкви на Иртыше засвидетельствовал Паллас П.С. во время путешествия по краю в 1770 году [23, с. 253-254]. По наблюдению его ученика Никиты Соколова [19, с. 86] крестьянское поселение при форпосте на тот момент состояло почти из 200 дворов. Для сравнения: население заштатного Усть-Каменогорска к 1825 г. состояло из 1304 человек, при этом домов насчитывалось 207 [20, с. 43]. Описывая Красноярский форпост, Паллас П.С. отметил, что место для строительства церкви обнесено было деревянными укреплениями. Однако после разговоров до осуществления строительства прошло немногим более половины столетия. Этот период остается белым пятном в истории Красноярского прихода. Можно только предположить, что местное население периодически в установленные сроки духовно окормлялось служителями крепостной Усть-Каменогорской Свято-Троицкой церкви. Герасимов Б.Г. в своей статье отметил, что село Красноярское на Иртыше наряду с близлежащими селениями Бийского уезда с 1814 г. относилось к Убинскому приходу после строительства и освещения в нем однопрестольной каменной церкви во имя Святителя Николая Чудотворца. Однако, здесь можно сделать еще одно предположение о том, что все они могли входить в Убинский приход гораздо ранее 1814 г., т.к. в станице Убинской имелась деревянная церковь с момента ее основания, т.е. с 1720 г., которая сгорела, так же как и вторая, отстроенная вслед за ней [12, с. 168-171].
Усиливавшееся значение православия в жизни сибирского казачества отражалось в военных инструкциях того времени, согласно которым с 1812 г. помимо сторожевой службы и прочих обязанностей казаки в воскресные и праздничные дни должны были к обедни посещать часовни и церкви.[25, с. 99]. Общеизвестный факт, что одним из самых почитаемых святых у сибирских казаков был Николай Чудотворец, считавшийся их покровителем. С момента правового образования Сибирское казачье линейное войско отмечало свой войсковой праздник 6 (19) декабря, в День памяти Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца (ок. 345).
Когда, на стыке правлений российских императоров Александра I и Николая I, в 1825 г. на берегу Иртыша на средства прихожан была построена своя однопрестольная, деревянная церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая, поселок Красноярский и смежное с ним крестьянское село того же названия выделились в самостоятельный приход. Туда же вошли деревня Березовка, расположенная в 8 верстах и селение Верх-Березовское – в 5 верстах [26, с. 200-201]. (Фото 1)
Размещение церкви на местности повсеместно диктовалось ландшафтным рельефом, развитием отношений, в данном случае, между казачьим и крестьянским поселениями, соседствовавшими друг с другом и связанными одноименным названием, но, все же, исторически и сословно обособленных друг от друга. Разобщенность ощущалась в распределении земельных наделов, обучении детей, местах захоронения и во многом другом. Для строительства было выбрано очень удобное место на площадке между смежными поселениями, на крутом берегу излучины Иртыша. Эта часть местности, окруженная с севера и юго-запада руслами рек Красноярки и Иртыша, долгое время оставалась территорией, разграничивающей и одновременно компактно связывающей казачье и крестьянское поселения. Постановка храма, с прилегающим к нему погостом, на фоне высокого берегового склона формировала живописный силуэт со стороны реки. Выбор места не противоречил предписанию Указа Священного синода от 13 сентября 1817 г., определяющего в силу безопасности во время пожаров возводить церкви на открытых площадках, подальше от жилых строений [22].
Церковь была построена прочная, из лиственницы, на высоком каменном фундаменте [8], крытая железом, благолепная, но малопоместительная [26, с. 200]. С двух сторон здания имелись высокие деревянные крыльца примерно с 6-7-ю ступенями. Одно крыльцо находилось со стороны главного входа перед колокольней, второе – с северо-западного бокового фасада [9; 10]. С точки зрения культового зодчества приходская красноярская церковь представляла собой типовую сельскую деревянную постройку, распространенную в Томской и Тобольской губерниях в годы правления Николая I (1825-1855). Это было прямоугольное в плане здание, без обшивки, в одной связи с колокольней над притвором, вместимостью, предположительно, до 300 человек [21; 27, с. 477]. Вокруг церкви была установлена деревянная ограда на каменных столбах. Освящение церкви состоялось через 2 года после ее строительства, 16 июня 1827 года [27, с. 477].
Традиционно являясь архитектурной доминантой на церковной площади, храм со временем сформировал вокруг себя ансамбль строений, важных для общественной жизни населения. Здесь собирался сельский сход, устраивались праздники и народные гуляния. Здесь же стоял «кирпичной кладки магазинчик Каримовых» и «двухэтажное здание волостной управы, прозванное сельчанами «сборня» [14, с. 31]. В общую планировку церковной площади входил старинный погост, устроенный на яру неподалеку от храма. К началу XX в. при храме имелись дома для священника и псаломщика. Второй псаломщик жил в здании министерской школы [26, с. 201].
По имеющимся документальным данным, Красноярский приход в период до 1894 г. оставался в каноническом подчинении Томской Духовной Консистории, с 1895 г. – в ведении Омской Духовной Консистории, с дозволения которых выдавались метрические книги причту Николаевской церкви для ежегодного сбора статистических сведений о родившихся, браком сочетавшихся и умерших. Благодаря этим документам можно проследить историю священства красноярской Свято-Николаевской церкви, где на благо духовного просвещения местного населения трудились лучшие клирики, получившие специальное образование в Духовных семинариях и рукоположенные к данному храму.
Одним из первых священников, выявленных автором, был протоиерей Тутолмин Иоанн Александрович, в 1842 г. окончивший курс Тобольской Духовной семинарии и рукоположенный в том же году в священники к красноярской на Иртыше Николаевской церкви Бийского уезда Томской губернии. В 1846 г. Тутолмин И.А. был переведен в Усть-Каменогорскую крепостную церковь с повышением в должность протоиерея. Там же закончил свой жизненный путь и был похоронен в церковной оградке напротив алтаря. В начале XX в. на его могиле лежала ныне утраченная чугунная плита с надписью о погребении [12, с. 144]. Остальной состав служителей культа установлен по метрическим книгам красноярской Свято-Николаевской церкви 2-й половины XIX- начала XX вв. и систематизирован в таблицы.
Следующей крупной фигурой священника этого периода был Сосунов Александр Павлович (1834-1912), также как и предыдущий, по окончании Тобольской Духовной Семинарии в возрасте 22 лет, в 1856 году рукоположенный в священники к Николаевской церкви. Настоятель Сосунов П.А. – один из первых пастырей душ, открывший на приходе церковную школу в годы своего служения (1856-1876). В его же бытность, в 1867 г., возможно не без его стараний, причту Советом Главного Управления Сибири было отведено 90 десятин пахотной земли [27, с. 477]. В 1876 г. после 20-летней службы в Красноярском приходе Сосунов А.П. переведен был в должности благочинного протоиерея в Усть-Каменогорскую крепостную церковь, где и оставался до конца дней своей жизни. В возрасте 79 лет похоронен в оградке Троицкой церкви. На его могиле была также установлена чугунная плита с надписью об упокоении [12, с. 145-147]. В период своего благочиния Сосунов А.П. подготовил и передал редактору Омских епархиальных ведомостей Клименту Скальскому имеющиеся у него рукописные материалы и выписки из церковных архивов, которые позднее вошли в историческое описание епархиальных приходов [26, с. VII].
С 1876 по 1883 гг. в Красноярском приходе работал священник Солотчин Ф.В. Вместе с ним служили псаломщик Владимиров П.Е. и диакон Россов Ф.В. С конца 1870-х почти до конца 1880-х гг. – плеяда священников из Убинского прихода: настоятель Спасский М.Г., иерей Спасский П.М., Яхонтов М.П., Пушкарев К.Н. [12, с. 173-175]. Еще одна яркая фигура в истории красноярской Николаевской церкви конца XIX-начала XX вв. – Дагаев А.В. (1861-11.01.1920), впоследствии священномученик Александр Усть-Каменогорский, прославленный в лике святых Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2000 года [17, с. 373]. В 1887 г., будучи настоятелем Глубоковской Введенской церкви, он неоднократно совершал таинства крещения и венчания в Красноярском приходе [3, лл. 306-329]. В последнее десятилетие XIX в. настоятелем церкви оставался Макаров Василий Яковлевич [4, лл. 4, 77, 149; 5, лл. 2, 148, 199], студент Томской Духовной семинарии, родом из села Зыряновского Томской губернии Мариинского уезда. Имел архипастырскую благодарность за сбор пожертвований в пользу бедных [7, № 3, с. 2], награды: набедренник, памятную медаль Императора Александра III, бронзовую медаль за труды по народной переписи [26, с. 201]. В эти же годы с ним в паре трудился диакон на вакансии псаломщика Боголюбов Леонтий Семенович. Сын священника, родился 12 июня 1871 г., окончил 2-х классное Томское духовное училище, на службе при сей церкви состоял с 17 ноября 1888 г. [27, с. 1090]. В сентябре 1897 г. в красноярском храме с псаломщиками Боголюбовым Л.С. и Макаровым Е.Я. таинство крещения совершал еще один священник церкви Введения во храм Пресвятыя Богородицы села Глубокого – Герасимов Б.Г. [5, л. 200], уроженец г. Усть-Каменогорска, студент Томской Духовной Семинарии [26, с. 200], автор статьи «Старинные церкви Семипалатинской области».
Последним настоятелем Свято-Николаевской церкви, по свидетельству метрических книг за 1902, 1908, 1913-1915 гг., был Марсов Николай Стефанович [6, л. 2, 32, 107, 140]. С ним вместе почти до конца первого десятилетия XX в. продолжали служить псаломщики Боголюбов Л.С. и Макаров Е.Я. В его бытность, построенная в 1905 г. в соседней деревне Березовке деревянная церковь во имя Знамения Божьей Матери, была определена приписной к село-Красноярской церкви [27, с. 477]. В коллекции ГАВКО метрические книги по Николаевской церкви заканчиваются 1915 годом, однако в них есть комплект листов с записями за 1919 г., где зафиксирована фамилия священника Дагаева Михаила, сына Дагаева А.В. [2, лл. 131-144].
К сожалению, нет сведений о том, кто из священников был захоронен в оградке красноярской церкви. Возможно, это настоятели последних лет существования действующей церкви. По свидетельству местных жителей, когда в 1960-е гг. рыли траншею для прокладки коммуникаций к построенному около церкви зданию детского сада, то обнаружили 3 могилы безымянных священников. В одной из них был найден крест, судьба которого так и осталась неизвестной [8].
Переломный период в истории Русской Православной Церкви после революции 1917 г. для красноярской Николаевской церкви открыл новую страницу в истории ее существования, приведшую в итоге к полному исчезновению храма. Все церковное имущество согласно декретам советской власти, включая земли и храмы, признавалось государственной собственностью, передавалось на баланс местных Советов, помещения духовных школ – в ведение Народного комиссариата просвещения [15, с. 79, 80]. В 1919 г. в помещении Красноярской церковно-приходской школы и бывшего дома священника была организована 7-летняя школа [13].
Разрушительную роль для православного Красноярского прихода сыграло Постановление ВЦИКа от 23 февраля 1922 г. об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих Поволжья. Порядок работы на местах устанавливался на основании старых до 1917 г. церковных описей, инвентарных книг и иных данных. Все изымаемые предметы, состоящие из золота, серебра и драгоценных камней описывались, упаковывались и заносились в особый протокол, который подписывался членами комиссии, состоявшей из местного исполкома в лице представителей Уфинотдела, Укомпомгола и группы верующих [1, лл. 149-150].
Согласно описи церковного имущества, составленной на основании приказа Устькаменогорского Исполкома от 16 мая 1922 г. за № 2260, в Красноярской Свято-Николаевской церкви, имелось большое количество предметов из серебра 84 пробы: иконы в чеканных окладах разного веса и размеров (Спаситель, Господь Вседержитель, Николай Чудотворец, Казанская Божья Матерь, Иверская Божья Матерь, Явление Пресвятого Сергия Радонежского), Евангелие в малиновом бархате с наугольниками и распятием (3 шт.), кресты напрестольные (3 шт.) и другая необходимая утварь. Со стороны Волисполкома опись была подписана зав. Военным отделением Тренковым (?), за членов церковного Совета: Макарова П.А. Коровникова Н.Н. и за себя расписался Седельников. От причта при подписании описи присутствовали священник Геренчук Зосима (возможно: Геренщук) и псаломщик Чарухов Василий (?) [1, л. 132]. По замечанию Скальского К.Ф. чудотворных и местно-чтимых икон в церкви не было. На основании имеющейся описи из Николаевской церкви изъяли серебряные оклады с икон, украшения с Евангелий, ручку от кропила и прочую серебряную утварь, оставив по одному экземпляру для пользования в храме. Акт об изъятии был составлен и подписан 15 июля 1922 г. председателем Уисполкома Самсоновым, уполномоченным от Губернского политуправления Мишиным, Укомпомголом Беляевым, военкомом Шароновым, со стороны прихода – председателем церковного Совета Сметаниным И., священником Геренчуком З., членами церковно-приходского Совета Кузнецовым и Перелыгиным [1, л. 133]. Далее для пересылки изъятых ценностей на особый счет ЦК Комиссии Помгол 17 июля 1922 г. комиссия по изъятию церковных ценностей в составе председателя Уисполкома, Самсонова, инспектора Губ. РКИ т. Суханова и завуфинотдела т. Колпашникова произвела перевес и передачу Уфинотделу изъятых церковных ценностей, которых оказалось около 70 серебряных предметов общим весом 1 п. 16 ф. 87 з. [1, л. 134].
После изъятия ценностей последовали новые надругательства над храмом. В 1937 г. с крыши здания церкви сорвали купол с крестом. Чтобы осуществить эту варварскую операцию, тросы, зацепленные за макушку, тянули конями и тракторами. По словам жителей, алкоголики, нищие и бедняки приходили и помогали красноармейцам сбрасывать купола. Дети ложились на канаты, чтобы те не вздымались. Когда купол упал, по траве разлился мед, по всей видимости, пчелы когда-то устроили в нем свое гнездо. Взрослые плакали, а дети собирали ладошками мед и ели его [8; 9; 10]. Позднее эти события описал в газете «Огни Прииртышья» житель села Гладышев И.Н., который был очевидцем тех зловещих дел, когда рушили церковь. Колокольня храма пережила Великую Отечественную войну, после чего ее тоже разрушили. Есть свидетельства, что при снятии колоколов меньшие были унесены жителями по домам, а самый большой колокол после падения сокрылся в водах Иртыша [8]. Обезглавленное здание церкви в послевоенный период использовалось под светские нужды. В разные годы в нем размещались склад для хранения зерна, школа, библиотека, детский сад. В конце 1970-х гг. здание было полностью разобрано, а его еще крепкая древесина использована местными жителями для частных строений [8; 9; 10]. (Фото 2)
Сельская приходская церковь, возведенная в конце первой четверти XIXв. между казачьим и крестьянским поселениями, по своему духовному замыслу должна была стать объединяющим звеном этих двух сословий. Однако дальнейший ход событий предопределил судьбу казаков, заставив их в канун Гражданской войны в крае покинуть поселок и навсегда, как класс, в скором будущем уйти с исторической арены. В 1935 г. в соответствии с Постановлениями ВЦИКа от 31 января и Восточно-Казахстанского облисполкома от 24 февраля «О новом районировании Восточно-Казахстанской области» два смежных красноярских поселения на Иртыше были объединены в одно с переименованием в село Предгорное [11, с. 1; 18, с. 301].
Рассмотренные источники позволяют сделать вывод о том, что в дореволюционный период красноярская Свято-Николаевская церковь занимала одно из важных место в числе церквей Томской губернии, но при этом она оказалась в числе малоизученных храмов 1-й четверти XIX в. Ее появление, как и многих других храмов области, стало следствием распространения православия в крае в период укрепления южных границ Российской империи, начатого от времени закладки крепостей в XVIII в. Петром I и законченного до конца третьего десятилетия XIX в. при Николае I. Церковь была построена в период, когда в основе градостроительных начинаний лежала идея неразрывности государства и православия. Непосредственное ее появление связано с активизацией церковного строительства на Иртышской линии в 1-й четверти XIX в., вызванного образованием военных укреплений вдали от главных крепостей и крестьянских поселений при них, в частности форпоста Красноярского на Иртыше (1747-1752) и одноименного с ним крестьянского поселения (1761).
В конце XIX-начале XX вв., в правление Благочинного, протоиерея Дагаева А.В. Свято-Николаевский храм на Иртыше входил в состав 30-го благочиния церквей Змеиногорского уезда Томской губернии [4, л. 106, 108; 17, с. 185].
До сегодняшнего дня сохранились неопровержимые документальные свидетельства истинного имени красноярской церкви на Иртыше, как Свято-Николаевской, органичного в своей взаимосвязи с сибирским казачеством:
- фундаментальные исследовательские труды дореволюционного периода священников-краеведов Скальского К.Ф. и Голошубина И., составленные на основе историко-этнографических источников, клировых ведомостей и других епархиальных документов;
- метрические книги Томской Духовной Консистории Бийского округа и Омской Духовной Консистории Змеиногорского округа, часть которых сегодня хранится в архивах Омской (ГАОО) и Восточно-Казахстанской (ГАВКО) областях.
Свою статью, написанную в юбилейный год 190-летия Свято-Николаевской церкви, посвящаю памяти моей бабушки, Порох Анны Петровны, рожденной 27 января 1897 г. в семье казака поселка Красноярского Пороха Петра Игнатьевича и его законной жены Анастасии Викуловны (Щербиненко?) и крещенной в красноярском Свято-Николаевском храме 30 января 1897 г., о чем свидетельствует метрическая запись [5, л. 148].
Cтатья опубликована в сборнике материалов 9-й международной научной конференции «Этнография Алтая и сопредельных территорий», посвященной 25-летию центра устной истории и этнографии лаборатории исторического краеведения Алтайского государственного педагогического университета (Барнаул, 28-30 октября 2015 г.), под редакцией Т.К.Щегловой, Барнаул: АлтГПУ, 2015. – 388 с., размещена в базе РИНЦ.
Источники и литература:
1. Акты осмотра и протоколы изъятия, переписка с губернской комиссией, описи церковного имущества, отчеты о количестве изъятых ценностей из церквей Усть-Каменогорского уезда и города и зачислении их в особый фонд Центральной комиссии помощи голодающим. ГАВКО. Ф. 13. Оп. 1. Д 49. Ч. II (9 мая 1922-17 марта 1924). Л. 234;
2. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1882-1883 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д. 3. Л. 153;
3. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1884-1887 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 4. Л. 358;
4. Метрические книги Томской Духовной Консистории, данные причту Николаевской церкви села Красноярского на 1893-1894 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 5. Л. 189;
5. Метрические книги Омской Духовной Консистории причту Николаевской церкви села Красноярского на 1896-1897 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 6. Л. 323;
6. Метрические книги Омской Духовной Консистории причту Николаевской церкви села Красного Яра Змеиногорского уезда на 1913-1915 гг. ГАВКО. Ф. 752. Оп. 15. Д 8. Л. 315;
7. Омские епархиальные ведомости. № 1-24. 1899 г. Редактор К.Скальский. Омск, тип. А.К.Демидова. ВКЭМЗ: КП-6-15837;
8. Осерчева О.Н. Личный архив. Материалы научных командировок 2013-2014 гг. в с. Предгорное Глубоковского района ВКО. Информатор: Егоров С.А.;
9. Осерчева О.Н. Личный архив. Материалы научной командировки 2014 г. в с. Глубокое Глубоковского района ВКО. Информатор: Немцева И.Д.;
10. Осерчева О.Н. Личный архив. Из истории села Предгорного Восточно-Казахстанской области. Усть-Каменогорск. Информатор: Волченко Н.П. 2014;
11. Галошин И.А. Некоторые данные из истории села Предгорного (Красный Яр). Машинопись. 1940-1969 // Архив ВК музея-заповедника. – 12 с.;
12. Герасимов Б.Г. Старинные церкви Семипалатинской области. 1915 г. С. 116-181 // Герасимов Б.Г. Избранные труды: факсимильное издание. Составитель Жандабекова О.В., ГАВКО - г. Усть-Каменогорск: Шыгыс Баспа, 2000 – 335 с. ВКЭМЗ: КП-26-23334;
13. Ершова Н.А. Материалы музея Предгорненской средней школы. – с. Предгорное, 1980-е. – 2014;
14. Зырянов И.С. Верхний Иртыш. – Новосибирск, 2003. – 214 с. ВКЭМЗ: КП-33-25097/1;
15. Иеромонах Иустин (Ларионов М.М.). Русское православие в Восточном Казахстане в XVIII-XXвв. – Усть-Каменогорск, 2014 г. – 240 с.;
16. Осерчева О.Н. К вопросу о датировке форпоста Красноярского на Иртыше. С. 123-132. // Сборник материалов международной научно-практической конференции «Краеведческие чтения, посвященные 80-летию С.Е.Черных», 31 октября 2014 г., Усть-Каменогорск: ВКГУ им. С.Аманжолова, ГАВКО. – 239 с.;
17. Святые Новомученики и Исповедники в земле Казахстанской просиявшие. Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Астанайская и Алматинская епархия. ООО Изд-во «Лето», М., 2008. – 563 с. ВКЭМЗ: КП-74-36190;
18.Справочник по административно-территориальному делению Восточного Казахстана (1920-2002 гг.), Усть-Каменогорск: ГАВКО, 2005 г. – 590 с.;
19. Сытин А.К. Ботаник Петр Симон Паллас. М.: Товарищество научных изданий КМК. 2014. – 456 с.;
20. Черных С.Е. Начало положила крепость. Сборник статей, очерков. Сост. Рифель Л.П. ГАВКО. Усть-Каменогорск, 2004. – 147 с. ВКЭМЗ: КП-39-26903;
Электронные ресурсы:
21. Атлас планов и фасадов церквей, иконостасов к ним и часовен, одобренных для руководства при церковных постройках в селениях. Издание Святейшего Синода. М., Синодальная тип. 1911 г. – 53 л. (дата обращения: 18.04.2011);
22. Волоснов Р.Ю. Храмостроительная политика Российского государства в XVIII-первой трети ХХ в. (на примере культового зодчества Алтая). http://pandia.org/text/77/21/36081.php (дата обращения: 28 декабря 2014 г.);
23. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Часть 2. Книга 2. 1770. – Спб.: Императорская Академия наук, 1786. – 571 с. http://www.runivers.ru/lib/book4739/58492/(дата обращения: 09.12.2012);
24. Попова З.С. Православное зодчество городов северо-восточного Казахстана (XVIII-начала XXI вв.) Н., 2007. – 253 с. http://www.dslib.net/(дата обращения: 02.01.2015);
25. Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. – Омск: типография Окружного Штаба, 1891. – 264 с. // URL: http://www.runivers.ru/lib/book7847/453509/(дата обращения: 21.03.2014);
26. Скальский К.Ф. Омская епархия. Опыт географического и историко-статистического описания городов, сел, станиц и поселков, входящих в состав Омской епархии. Омск, тип. А.К. Демидова, 1900 г. – 422 с. http://ka-z-ak.ru/index.php?Itemid=236&option=com (дата обращения: 26.02.2014);
27. Справочная книга Омской епархии. 1915 год. Составитель свящ. Голошубин И. Омск: тип. Иртыш, 1914 г. – 1250 с. http://ka-z-ak.ru/index.php?Itemid=235&option=com_wrapper&view(дата обращения: 26.02.2014).
|
|
Жизнь и судьба Каюма Мухамедханова (5 января 1916 - 30 июня 2004) вобрала в себя важные знаковые события нашей истории, в которых он непосредственно участвовал. Его вклад в символику, в науку и культуру, в сохранение духовных устоев народа бесценен. С его именем связано слово «первый». Автор первого государственного гимна Казахстана, основатель первого государственного Музея Абая, он проложил новые научные направления и был страстным борцом за научную истину и историческую правду. Он боролся за реабилитацию многих имен и реабилитацию творчества людей, которые были под запретом. Современному читателю сейчас трудно представить, что когда-то не существовало ни одного памятника Абаю, а его образ не был запечатлен в живописи. Зимовка и могила поэта, спустя 45 лет после его смерти находились в плачевном состоянии. Каюм поднимал эти вопросы и боролся за увековечение имени и образа Абая. Об этом рассказывает книга «Каюм Мухамедханов. Письма говорят». Такие ученые, как Е.Исмаилов, М.Ауэзов, Х.Суюншалиев, М.Сильченко, И.Дюсембаев и другие отмечали несравненный источниковедческий вклад ученого в установлении и сохранении многих произведений и рукописей, в открытии им новых и ценных научных данных, огромный вклад, который Мухамедханов внес в абаеведение и в историко-литературную науку в целом. К.Мухамедханов сберег слово Абая, Шакарима и алашординцев, Бухар жырау, Кабанбай батыра, Богенбай батыра, Махамбета, поэтов и жырау, соединив века золотым духовно-культурным мостом. Он вернул из забвения имена общественных деятелей, деятелей культуры и литературы и их творчество. В разные годы, начиная с 1940-х г.г. К.Мухамедханов сдавал обнаруженные и прокомментированные им редкие рукописи на государственное хранение в архив Академии наук КазССР, в Музей Абая г. Семей, в Госархивы, в учреждения культуры. Знание первоисточников и архивов, энциклопедические знания и талант, а главное – ответственность человека и гражданина позволяли ему это делать. Отзывчивость и совестливость, справедливость и доброта, открытость людям и готовность оказать всяческую поддержку знакомым и незнакомым, эти качества передались ему от отца Мухамедхана Сейткулова (1870-1937) - алашевца, образованного и благородного человека, хранителя рукописей и мецената, который разделил трагическую участь алашординцев. Расстрелян 2 декабря 1937 г. В доме М.Сейткулова бывали Абай и его ученики, Шакарим и алашординцы, деятели театра, общественные деятели, акыны, писатели и издатели. Люди шли в этот дом познакомиться с новинками литературы, которые хозяин выписывал и привозил отовсюду, прочитать книги мировой классики на разных языках, увидеть редкие рукописи и народно-исторические поэмы, первые издания Абая и Шакарима, Записки Русского географического общества и многое другое.
Репрессии и расстрел отца в 1937 г, репрессии К.Мухамедханова за науку в 1951 г… Много книг, рукописей и ценных материалов исчезло. На один из многих запросов ученого в разные инстанции был получен ответ КГБ, в котором было указано, что часть конфискованных материалов была передана в Академию наук, часть в магазины, часть в музеи и что-то было сожжено…. Следы эти трудно найти. Исследователям еще предстоит искать и находить. Ведь письма и др. документы находятся.
Составление Указателя трудов ученого – дело далеко не простое. Каюм Мухамедханов - Личность уникальная, многогранная, талант его проявился в разных областях. Он поэт и драматург, переводчик и писатель, собиратель и хранитель рукописей, исследователь архивов, настоящий большой ученый, который всю жизнь работал в архивах, переписывался с учеными, издательствами, библиотеками и академическими институтами. Педагог-наставник он посвятил много времени просвещению народа. Он автор циклов радио и телевизионных передач, которые строились на его рукописных трудах. К.Мухамедханов вел телевизионный «Клуб Абая» не один десяток лет. Его передачи вошли в Золотой фонд. Описание рукописей текстов его передач - отдельная часть указателя. Активная гражданская позиция ученого обозначена его встречами с населением в отдаленных аулах, на заводах, в школах, на разных курсах, где начиная с 1940 года, он пропагандировал слово Абая, просвещал народ знаниями о деятелях нашей истории и культуры. Рукописи просветительских лекций заслуживают отдельного внимания. Творчество К. Мухамедханова можно подразделить на научные труды – монографии, диссертации; научно-популярные статьи; литературно-критические статьи; историко-литературные очерки.
Репрессии ученого продолжались десятилетия и после Карлага: подготовленные им к публикации труды и книги, включенные в планы издательств и одобренные издательствами, не издавались. Недавно стало известно, что все это время цензорами над издательствами были те люди, которые в 1951 г. выступали против школы Абая и устраивали гонения на учителя и ученика – М. Ауэзова и К. Мухамедханова. Живое слово ученого, каждое его исследование становилось сенсацией и оперативно звучало со страниц газет и журналов.
Подготовительная работа для составления Указателя была начата в начале 2000-х г.г. Мы основывались на личном архиве ученого, на списках, которые он составлял для отчетов о научно-педагогической деятельности. Истинный ученый, он никогда о себе не думал, не составлял описание своего архива и трудов опубликованных и неопубликованных. Изучение его личного архива требует времени. Мы также опирались в этой работе на источники, которые обнаруживали в Книжной палате и в библиотеках. Надо признать, что не все публикации удалось найти: за давностью времени, некоторые публикации не сохранились даже в Книжной палате. Ученый часто отдавал свои рукописи в издательства и редакции, которые не возвращались. Часть рукописного наследия и готовых исследований ученого была передана им ученикам, в которых он верил.
Необычайный талант ученого, творца позволял ему писать много и на разные темы. В отдельных номерах газет и журналов, начиная с 1930-х г.г. и до конца века ХХ - го было опубликовано по несколько статей К. Мухамедханова. Фамилия автора стояла только под одной статьей, в то время, как другие его работы оставались безымянными. Авторство подтверждается имеющимися рукописями этих статей и отметками ученого об авторстве под статьями на оригиналах газет и журналов. Была ли это ложная скромность автора или просьбы редакторов? Важно также отметить, что газеты, журналы и даже книги не всегда могли вместить полные версии его трудов. В этой связи предстоит сделать научное описание рукописного наследия К. Мухамедханова, на основе которой можно будет опубликовать полные версии трудов ученого.
К.Мухамедханов, как было свойственно творческим людям, иногда использовал псевдонимы и это отмечено в Указателе, как, например, псевдоним «Кокенов» и др.
При изучении судьбы ученого и его творчества надо учитывать реальное время создания трудов и время публикации, которые разнятся. Пример. Поэтический перевод повести Н.Карамзина «Бедная Лиза» был сделан поэтом К. Мухамедхановым в 1954 г. в Карлаге. Опубликован в газете лишь в в 1966 г. В книги вошел еще позже.
Другой пример. К. Мухамедханов впервые перевел с азербайджанского языка музыкальную комедию - пьесу У.Гаджибекова «Аршин мал алан» в 1941 г. с музыкальным раскладом всех текстов арий. Эта постановка прошла в 1940-х г.г в разных театрах страны с большим успехом и была возобновлена в 1970-е годы. Рукопись пьесы хранится с тех давних времен в театрах и в госархиве. 10-томник избранных трудов К. Мухамедханова был издан только в 2005-2012 г.г., куда вошла эта пьеса.
Рукописи ученого на сегодняшний день исчисляются несколькими тысячами листов; труды на арабской и латинской графике, неопубликованные работы еще ждут своего исследователя. Научное описание рукописного наследия ученого - работа не одного года и десятилетия, ведь масштаб личности и многогранного таланта нашего земляка мы только сейчас начинает познавать. Научно-культурное наследие Каюма Мухамедханова является духовной основой независимости нашего народа. Вечное наследие ученого будет привлекать внимание поколений, и пополнять содержание Указателя.
В разное время ученые, изучавшие творчество К. Мухамедханова, составляли списки трудов в рамках своих научных интересов. Несколько лет назад Семипалатинская областная универсальная библиотека имени Абая составила Указатель трудов по имеющимся в фондах данным. Это также является вкладом в общий труд.
Настоящий указатель, несомненно, послужит хорошим ресурсом и стимулом для молодых исследователей в изучении жизни, судьбы и разнообразного творчества Каюма Мухамедханова.
Выражаю искреннюю признательность руководству и всему коллективу Восточно-Казахстанской областной библиотеки им. А.С. Пушкина, а также всем, кто способствовал появлению этого Указателя.
Дина Мухамедхан,
директор общественного фонда «Центр образования и культуры им. Каюма Мухамедханова», международный эксперт, профессор, доктор PhD
|
|
|
