Пример мужества и героизма.

Он прошел всю войну, храбро сражался в рядах кавалерийского полка, а затем – в истребительном авиационном. О своих фронтовых дорогах рассказал ветеран Великой Отечественной войны Павел Василенко.
В августе 1922 года семья Самсона Василенко стала больше на одного человека – на свет появился сын Паша. Случилось это в украинском селе Великие Будища. Детство будущего защитника Родины, как и у многих в то время, было голодным и босоногим. Да и юность не успела побаловать – ее наполнили фронтовые будни. – В 1941 году Гадячский военный комиссариат Полтавской области призвал на фронт, – рассказывает ветеран. – Так я попал в 21-й кавалерийский полк, где и прошло мое боевое крещение. Павел Василенко, вместе с другими солдатами, освобождал от немецких войск станцию Лозовую. Перед его конем разорвался боевой снаряд. Молодой боец получил серьезное осколочное ранение плечевого сустава, но благодаря коню, который закрыл его собой, сохранил жизнь. – Сначала нас, раненых, отправили в Волчанск Харьковской области, – вспоминает он, – а потом – в госпиталь во Фрунзе. Когда молодого бойца вылечили, он получил направление в село Беловодское в Луганской области, где должен был пройти обучение в Школе молодого авиационного специалиста. Там он как школьник сидел в классе и изучал авиационное дело, чтобы вскоре снова приближать великий День Победы. – Оказался в 297-м истребительном авиационном полку, – поясняет Павел Самсонович. – Сначала мы ремонтировали авиатехнику – где-то пробоины подлатать нужно было, где-то – запасную часть заменить. В общем, устраняли повреждения, чтобы техника снова могла летать. Затем он участвовал в боях под Прохоровкой – крупнейшем танковом сражении между германской и советской армиями в ходе оборонительной фазы Курской битвы. А также в освобождении Украины, Молдавии, Румынии, Австрии и Чехословакии, где его и застала радостная весть об окончании войны. – Адъютант разбудил нас ночью и сказал: «Все, война закончилась!» – рассказывает ветеран. – Мы так радовались, что стреляли из всех видов оружия в честь Великой Победы, даже из пушек палили. А утром командир полка объявил: «Всем разойтись по местам и готовить самолеты к боевым вылетам. Может, война и закончилась, но не для нас…». Как выяснилось позже, перед нами стояла боевая задача – найти предателей, изменников Родине, которые скрывались недалеко от нашего местоположения. Павел Василенко награжден орденами Великой Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За Курскую битву», «Маршала Жукова», «За доблестный труд в годы войны», юбилейными наградами. До 1947 года он служил в Болгарии, а демобилизовавшись, не знал, куда направиться. Еще в самом начале война разлучила его с родителями – их эвакуировали, но в какой город – юноше не было известно. Лишь в 1952 году ему удастся разыскать своих родных. До того времени вместе с боевым товарищем Павел Самсонович решил отправиться в неизвестный ему город Зыряновск (ныне – Алтай), который впоследствии стал его второй родиной. Здесь он познакомился с будущей супругой, вместе они прожили душа в душу 66 лет, в этом же городе до выхода на заслуженный отдых выполнял важную миссию – воспитывал подрастающее поколение в Малеевском детском доме. Павел Василенко всегда был, есть и будет примером мужества и героизма для молодого поколения, человеком, подарившим нам мирную жизнь.

Деректер
Источники

Кравченко, Т. Пример мужества и героизма [Текст]  / Ю. Пааль // Рудный Алтай. - 2020. - 3 мая.

Память, собранная по крупицам.

Много лет устькаменогорец Марат Кажибеков искал хоть какие-то сведения о своем отце – участнике Великой Отечественной войны. И только недавно ему удалось обнаружить такую информацию и узнать, что он был настоящим героем.
Неисчислимые беды принесла Великая Отечественная война в каждый дом, каждой семье. Сколько отцов, братьев, сестёр погибло на полях сражений, в плену, пропали без вести. Судьбы многих из них остаются до сих пор неизвестными. – Долгие годы пытался найти хоть какие-то сведения об отце Кажибеке Елюбаеве, – говорит устькаменогорец Марат Кажибеков. – Было известно лишь то, что он родился в 1906 году, воевал на фронте, был ранен и погиб в апреле 1945 года при штурме Берлина. К сожалению, долгое время не удавалось установить номер войсковой части, где он служил и место его захоронения. В архивах Министерства обороны Российской Федерации было установлено, что Кажибек Елюбаев до войны проживал в ауле Сартымбет, что в 48 км от Усть-Каменогорска по алматинской трассе, работал председателем колхоза, воспитывал дочь и двоих сыновей. После призыва на службу в Красную Армию в июне 1942 года Кажибек Елюбаев попал в действующую армию и в сентябре 1942 года был тяжело ранен. Лечение проходил в госпитале в Барнауле. 11 января 1943 года его направили на Ленинградский фронт, где в составе 798-го артиллерийского полка 265-й стрелковой Выборгской дивизии 1-го Белорусского фронта он сражался в должности командира орудия. – Отец принимал участие в освобождении от фашистов Эстонии, Латвии, Польшы, Литвы и, наконец, дошел до Берлина, – добавляет Марат Кажибеков. – Был награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». При осаде фашистской столицы страшные сражения развернулись по всем направлениям. Окруженные со всех сторон немцы, предчувствуя близкий конец, оказывали ожесточенное сопротивление. В этих условиях отличился наш земляк. За проявленную храбрость и умелые действия 18 апреля 1945 года сержант Кажибек Елюбаев был награжден одной из высших боевых наград СССР – орденом Славы III степени. …Выписка из наградного листа гласит: «Во время боев по прорыву противника в районе Гросс-Нойендорф (плацдарм на западном берегу реки Одер) 16.04.1945 года товарищ Елюбаев умело и точно вел огонь по рубежам и указанным целям, в результате чего за день боя его орудие уничтожило одну пулеметную точку и 16 немецких солдат, а также подавил одну 75-миллиметровую батарею (3-4 артиллерийских орудия)». 23 апреля 1945 года герой погиб в бою в Берлине в районе Ной-Хоэншёнхаузен. Похоронен на территории советского воинского мемориала в районе Панков, Шенхольцер Хайде, ул. Германенштрассе. В документе сообщается, что в списке захороненных красноармеец Кажибек Елюбаев значится под номером № 617. – В ближайшее время я хочу вместе с сыновьями посетить могилу отца в Берлине и почтить его память, – признался Марат Кажибеков. – Это будет правильно. Многие казахстанцы погибли в боях во имя общей победы над фашизмом. С тех пор как окончилась эта страшная война, минуло 70 лет, но до сих пор немало имен значится в списках пропавших без вести.

Деректер
Источники

Ким, Е. Память, собранная по крупицам [Текст]  / Е. Ким // Рудный Алтай. - 2020. - 4 мая.

В этом году селу Сенному Катон-Карагайского района исполняется 300 лет.

На стенде сенновской школы в разделе «История села» одно время было написано, что впервые в летописи село с таким названием появилось в 1810 году. Однако это не так. Известный краевед Б. Герасимов в своей статье «В долине Бухтармы» привел таблицу с указанием времени образования восьми населенных пунктов Беловодья. По его мнению, в частности, Сенное было образовано в 1750 году. По первой Петровской переписи населения, в 1713 году село Сенное на территории среднего течения Бухтармы уже насчитывало 22 двора. Стало быть, Сенное примерно на десять лет старше Усть-Каменогорска, отметившего в 2010 году свое 290-летие, и в 2013 году должно будет отмечать свое 300-летие. Бежали сюда за лучшей долей Первыми поселенцами здесь были старообрядцы, приехавшие из деревень, расположенных в пойме реки Керженец российской Нижегородщины. Они жили замкнуто, соблюдая строгие религиозные правила. Однако отнести их к этногруппе русских старообрядцев нельзя. Прибывшие люди спасались от насильственной церковной реформы патриарха Никона. Разгром кержанских скитов был предпринят в 1720 году, а первые сенновцы прибыли сюда раньше. К тому же далеко не все переселенцы были представителями скитов. Приехали и староверы из Воронежа, Пензы, а также беглые крепостные крестьяне из Барнаульских мануфактур. Позже всех их стали называть кержаками или алтайскими каменщиками.

Оригинальные названия.

Вернемся, однако, к статье «В долине Бухтармы» Герасимова. Краевед обратил внимание на необычное расположение села, которое раскинулось в цветущей долине, со всех сторон окруженной горами, и примыкающее к Бухтарме. Некоторые из окрестных вершин, в записях Герасимова, представлены названиями, которые им дали в свое время сенновцы – Толстуха, Виденьина (в действительности Видениха). В данном случае речь идет об отроге горы Чесноковка, названной в честь жены крестьянина Виденина, которая в голодный год якобы несколько раз забиралась на эту гору и собирала там для своей семьи дикий лук-слезун. Есть гора Фимияшка – по именам девицы Евфимии и парня Якова. Молодая пара свела счеты с жизнью на вершине этой самой горы. Так парень и девушка выразили свой протест против родных, не разрешавших влюбленным пожениться. Сенное «прорезывают» две речки – Троеглазка и Артамониха. По Герасимову, первая вытекает из горы тремя впадинами (три глаза). Вторая – недалеко от села соединяется в одно русло с Троеглазкой (на самом деле – Посеннушкой). С юго-западной стороны село опоясывает речка Сенная (Посеннушка) – такое название ей дали первые жители села, собиравшие не ее территории много сена. «В итоге и селу дали это же имя», – пишет Герасимов. Однако есть и другая версия. В годы освоения Бухтарминской долины и верхнего Прииртышья переселявшиеся сюда крестьяне нередко давали наименования своим новым поселениям в честь тех мест, откуда они прибыли. Так, село – райцентр Большенарымское – было основано переселенцами из среднего течения Оби. Поскольку они проживали в болотистой местности близ городка Нарыма Томской губернии (нарым по-остятски – болото), вот и назвали новое место Большим Нарымом. Село Самарское – от крестьян из Самарской губернии, они приехали сюда более 100 лет назад. Вероятно, были и те, кто прибыл из села Сенного Рамоновского района под Воронежем (основано еще в 1615 году). Новое место они назвали Сенным, хотя в пойме Посеннушки на самом деле изобилия сена никогда не было, здесь в основном растут кустарники. Первыми поставившими деревянные срубы были семьи Шиминых и Шимолиных. Эта информация передается из уст в уста на протяжении уже трех веков.

Вторая волна переселенцев.

Вторая волна переселенцев, нахлынувшая на Беловодье, состояла из беглых крепостных рабочих рудников Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа. Они называли себя «бергалами (берг – в переводе с немецкого – гора, берггауэр – забойщик, горнорабочий, рудокоп). Напомним, что в 1726 году горнозаводчик Акинфей Демидов взялся вести горные работы на Алтайском хребте. Для освоения месторождений на Урале и Алтае за короткое время было построено 17 заводов, их еще называли колывановскими. В десятках копей добывалась серебряная, медная и золотоносная руда. Труд был каторжным. Вот и искали сказочное Беловодье рудокопы, решались бежать. По прибытии сюда обосновывались, начинали носить новые имена и фамилии. Многим из них, принимая в свои скиты, староверы давали имена сами. До сих пор в деревнях Бухтарминской долины самой распространенной фамилией является Бердюгин. Причем, Бердюгины поначалу, да и поныне, не родственники друг другу. То есть эта русская фамилия, скорее всего, произошла от слова «бергалы». Только буква «г» выпала и добавилось «дюг». Что это самое «дюг» означает, остается невыясненным. Возможно, кержаки, воронежцы и пермяки бергалов называли еще и «бергдюгами»?

Как обживали глухомань.

Первые переселенцы занимались охотой и рыбалкой, рубили лес, на плотах сплавляли его для продажи вниз по Бухтарме. Бывшие жители деревни Кривушки рассказывали мне о том, как выживали в суровых условиях местного климата первопоселенцы. Как только сойдет лед на Бухтарме, они подтаскивали к берегу большие деревянные бочки. По всему берегу расставляли переметы (несколько поводков с крючками, привязанными на одну бечеву), удочки, мордочки, коржачки и ловили на дождевого червя налима. Находились на рыбалке в течение двух-трех недель денно и нощно, так как налим ведет в основном ночной образ жизни. Пойманную рыбу засаливали в бочках, удаляли внутренности и несли домой. Жены засушивали до хруста тушки рыбы на металлических листах в печи, потом перемалывали в порошок и подвешивали «муку» в холстяных мешочках на чердаке. Пара ложек этой смеси обеспечивала хорошую похлебку для всей семьи. Занимались первопоселенцы и охотой.

Ясачный край.

Одним из первых каменщиков был Афанасий Селезнев. В 1758 году он с семьей и товарищами бежал в Бухтарминскую долину. В неприступных горах беглецы, по примеру других, образовали небольшой поселок. А всего здесь было таких поселений больше 30. Все попытки администрации уничтожить эти поселки успеха не имели. И тогда алтайским беглецам была объявлена «высочайшая воля»: «Позволить им жить по примеру других ясачных иноверческих народов, исключая из прежних подушных податей с находящимися при них детьми»… Так возникла в Российской империи новая категория людей «русские ясачные инородцы». Вместо 30 разбросанных в горах поселений образовалось девять новых деревень: Берель, Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Белая, Фыкалка, Осочиха (на верхней Бухтарме) и Малая Красноярка (на берегу Иртыша). Много труда было вложено крестьянами в обработку полей. Целину распахивали деревянными плугами с железными лемехами. На пашне сеяли пшеницу, ячмень, просо, овес, лен и коноплю. Урожай убирали вначале серпами, позже использовали литовки. Ну и добыча меда была обязательной. Сначала собирали мед у диких пчел, брали его в дуплах деревьев, а позже стали сами разводить крылатых тружениц. Дома мастерили колодочные улья (дуплянки). Только в начале ХХ века в Бухтарминской долине появились рамочные ульи. Тогда же, в первой половине XVIII века, на Южном Алтае начали приручать диких маралов. К слову, население первых деревень пополнялось и крестьянами, прибывшими сюда после изданного царского манифеста 1861 года об отмене крепостного права. И эти крестьяне уже не были староверами. Именно они построили в Сенном в 1887 году свою церковь – во имя Преображения Господня.

Сенное сегодня

Интересный факт. За 74 года советской власти и 20 лет независимости Казахстана в Бухтарминской долине с географической карты исчезли десятки деревень. Процесс урбанизации продолжается. Однако из села Сенного в годы независимости страны почему-то никто уезжать не торопился. Хотя в тяжелейшее время (90-е гг.) после пресловутой приватизации Сенное оказалось в весьма ущербном положении по сравнению с другими деревнями Новополяковского сельского округа. Ведь здесь подавляющее большинство жителей – коренные пчеловоды. В советские годы по обе стороны Бухтармы располагалось свыше 30 пасек, а это как минимум 60 занятых в этой отрасли человек. Во время экономических преобразований, при разделе совхозного добра, сенновцам практически ничего не досталось. Однако почти у каждой семьи (90 процентов населения Сенного) были свои частные улья. Это помогло выжить. И даже в самые тяжелые годы (1992 – 97) здесь был построен православный храм, названный Покровским. Сейчас в Сенном 75 дворов, в общей сложности здесь живут более 170 человек. Практически в каждом дворе легковые автомобили и тракторы. Ныне в селе насчитывается 30 частных колесных и около 15 гусеничных тракторов. Это втрое больше, чем было в советское время. Почти у каждого пчеловода в хозяйстве в среднем по 100-120 пчелосемей. Есть семьи, занимающиеся скотоводством. Но, справедливости ради, не могу не отметить, что свое 300-летие это село встречает не в лучшем внешнем облике. Дома располагаются на большом расстоянии друг от друга, пустыри между ними поросли бурьяном, а улицы – в колдобинах и ямах. Несколько лет назад Сенное постигло бедствие, когда нижняя часть села была подтоплена из-за образовавшегося на реке в начале апреля ледового затора. Потом специалисты ДЧС помогли профинансировать и осуществить ремонт дороги до села, была построена берегоукрепительная линия вдоль Бухтармы, восстановлены пострадавшие дома, построен медпункт.

Деректер

Источники

Багаутдинов, Ш. Кто имя дал тебе, старинное село? [Текст]  / Ш. Багаутдинов // Рудный Алтай. - 2020. - 9 мая.

От курсанта до майора.

Ветеран Великой Отечественной войны Филипп Петрович Шувалов прошёл через всю войну, встретил Победу и преодолел трудности, с которыми столкнулся на «гражданке».
Филипп Шувалов родился 28 октября 1925 года в деревне Тармаклы Омской области. Здесь он окончил восемь классов. На службу в Красную Армию его призвали 18 января 1943 года. Начал свой боевой путь курсантом. Военную присягу принял 23 февраля 1943 года, а 1 октября состоялось боевое крещение в войсках 2-го Украинского фронта под командованием маршала Советского Союза Ивана Конева. В 1943 году принимал боевое участие в Пятихатской и Знаменской наступательных операциях, в январе 1944 года – в Кировоградской и многих других. 26 марта 1944 года войска 2-го Украинского фронта первыми в Красной Армии перешли государственную границу и вступили на территорию Румынии. Филипп Шувалов получил ранение в бою, после лечения в госпитале вернулся на фронт. С декабря 1944 по май 1945 года командовал взводом. Принимал участие в героическом штурме и взятии Будапешта. Воевал до самой Победы и встретил её в звании капитана. На его счету немалое количество наград: орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За взятие Будапешта», а также юбилейные и другие. Кроме того, Филипп Шувалов удостоен медалей «Ветеран труда» и «За безупречную службу». После войны капитан остался в армии на сверхсрочной службе. С 1945 по 1953 год служил на Украине в Каменец-Подольском и Львове. Затем, с 1953 по 1958 годы – в Германии в Людвигслюсте. Потом снова вернулся на Украину.
Женился Филипп Петрович в 1949 году. Через некоторое время стал отцом двух детей. По словам внучки Елены Курбатовой, семья следовала вместе с ним к местам службы. Так, в 1960 году они прибыли в Казахстан в Усть-Каменогорск уже на постоянное место жительства. – В том году дедушка не прошёл медкомиссию – сказались последствия ранения – был уволен в запас, – рассказала Елена Курбатова. – Так, в 35 лет он остался не у дел, не имея никакой профессии. Однако нужно было содержать семью, поэтому руки он не опустил. Филипп Петрович взялся за дело, начал мастерить на продажу табуретки, этажерки и даже разводил кроликов – всё это в подвале пятиэтажки, в которой они жили. Также он рисовал картины, продавал их на базаре, собирал ягоды, кедровые шишки, рыбачил и охотился. Даже открыл первый в Усть-Каменогорске тир, сам мастерил для него фанерные и металлические мишени.
На этом капитан запаса не остановился – поступил в вечернюю школу, окончил десятилетку, затем – высшую партийную школу при Центральном доме культуры. С 1965 года работал в Автоуправлении начальником снабжения. Трудился инструктором по военной подготовке, проводил с детьми в школах и пионерлагерях игру «Зарница». В 1975 году ему присвоили очередное звание майора. – Дедушка был честным и трудолюбивым, – отмечает Елена Курбатова. – У него был красивый голос и артистический талант, он хорошо пел, играл на аккордеоне, писал стихи и рассказы. Выступал на детских утренниках Дедом Морозом и всегда придумывал для семейных праздников что-то оригинальное. Мечтал, когда выйдет на пенсию, заведет пасеку. Даже занимался на курсах пчеловодов. К сожалению, осуществить задуманное он не успел. Спустя полгода после выхода на пенсию в возрасте 60 лет Филипп Петрович скончался.

Деректер

Источники

Естаева, Г. От курсанта до майора [Текст]  / Г. Естаева // Рудный Алтай. - 2020. - 30 апреля.

Память возвращает в прошлое.

Фронтовик Матвей Артемьевич Юрченко всё чаще вспоминает свою молодость, которая пришлась на тяжёлые военные годы. Увидеть и пережить пришлось немало. На фронт его призвали осенью 1943 года. Полгода прошли в учебном полку под Новосибирском. После Матвея Юрченко направили на 2-й Украинский фронт. Воевал в составе 72-й стрелковой дивизии 229-го стрелкового полка 27-й армии. В то время советские войска форсировали Днепр и продвинулись на несколько километров вперед. – Погибло много солдат, действующие военные соединения нуждались в пополнении, – вспоминает ветеран. – При распределении я попал в артиллерию – подносчиком снарядов к 76-миллиметровой пушке. В одном из боев заряжающего убило, и юного Матвея поставили на его место. А через какое-то время пришлось осваивать ещё одну военную специальность – связиста. С мотками проводов и телефонными трубками связисты находились на переднем крае фронта, обеспечивая взаимодействие наших расчётов и соединений. Дивизия, в которой служил Матвей Юрченко, с боями прошла Украину, Румынию, Венгрию и Чехословакию, где и закончила войну. На этих участках фронта нашим войскам наряду с немецкими противостояли румынские части. – В Румынии вступили в бой за один из укрепрайонов, – рассказывает фронтовик. – На возвышенности стояли вражеские дзоты с железобетонными стенами толщиной больше метра, которые не брало никакое орудие. Бомбили их авиацией, били по ним из 152-миллиметровых пушек прямой наводкой, однако в дзотах появлялись лишь трещины. Подойти же близко к ним было невозможно: из амбразур наших солдат «косили» из скоростных мелкокалиберных пушек и пулеметов. На штурм дзотов бросили кавалерийскую бригаду – командование рассчитывало, что всадникам удастся проскочить, однако все там и полегли. Несколько месяцев противостояния, колоссальные потери. Воинам-освободителям помогла … погода. – Начались проливные дожди, которые размыли одну из ложбин между возвышенностями с дзотами настолько, что там мог свободно пройти человек, – поясняет Матвей Артемьевич. – Первыми это случайно обнаружили солдаты и незамедлительно доложили командованию. Под покровом ночи выяснить обстановку отправились разведчики, а уже на следующую ночь в тыл к румынам через ложбину вышли несколько советских рот. Атакой с двух сторон укрепрайон был взят, а дзоты – взорваны На счету у ветерана – подбитый немецкий танк «Тигр». За это он получил медаль «За отвагу». – Тогда я ещё был артиллеристом, – вспоминает Матвей Артемьевич. – Вражеский танк стоял в укрытии на окраине одного из сёл. Там его и заметили, передав нам точные координаты. Едва машина начала выходить из укрытия, мы выстрелили, попав точно в гусеницу. От удара «Тигр» развернуло, и он завалился на бок. День Победы ветеран запомнил чуть ли не поминутно. – Накануне этого мы развернули наступление. Ему предшествовала мощная артподготовка, длившаяся полтора часа, – рассказывает ветеран. – На площади в один квадратный километр разместились около 100 стволов орудий, на каждый из которых было дано до 500 снарядов. Из-за непрекращающегося огня не было видно солнца. После началось наступление развернутым фронтом. Спустя пару дней мы дошли до села Словения близ Братиславы, где остановились на ночлег. Утром нас построили и командир дивизии сообщил о том, что война закончилась. Радость от услышанной новости не передать словами. Было всё: и слёзы, и объятия, и бесконечная стрельба в воздух. Это был май 1945 года. Но к настоящей мирной жизни Матвей Артемьевич вернулся лишь спустя пять лет. – Окончание войны не означало окончания сражений. Уже после капитуляции Германии нашим солдатам приходилось вступать в бой с разрозненными группировками врага, – отмечает ветеран. – В Восточной Европе наш полк находился до 1946 года. Затем нас переправили на Украину в Тростянец Сумской области. Соединение расформировали и меня направили в Одессу восстанавливать телефонную связь. Спустя год Матвей Артемьевич оказался в Павлодаре. В Казахстане предстояло выполнить ещё одно особо важное задание. – С вокзала нас сразу повезли на пристань, посадили на пароходы и отправили вверх по Иртышу. Выгрузились глубокой ночью, вокруг – степь и ковыль. Дело шло к зиме, и встречавший нас на новом месте полковник дал команду обживаться – рыть землянки и окопы, как на фронте. Так начиналось строительство Курчатова и Семипалатинского испытательного полигона, – рассказывает ветеран. С 1947 по 1950 год Матвей Артемьевич был старшиной роты связистов. Работы на будущем стратегическом объекте, как и полагается, велись в обстановке строгой секретности: даже служащие одного взвода не знали о том, чем именно занимаются на полигоне их сослуживцы. 8 марта 1950 года – день в день спустя ровно семь лет после призыва – Матвей Юрченко демобилизовался. Он решил вернуться на родину – в Минусинск Красноярского края, однако пробыл там недолго. – Там у меня остались только отец и мачеха, – рассказывает ветеран. – Мама умерла, когда я был ещё ребенком. Половина друзей не вернулась с фронта: кто погиб, кто остался обживать новые места. И я решил вернуться в Семипалатинск. Матвей Артемьевич устроился на обувную фабрику, где проработал 47 лет, пройдя трудовой путь от простого рабочего до мастера. В его трудовой книжке всего две записи: «Принят» и «Уволен». Кроме Матвея Артемьевича горнило войны прошли и его два брата: старший Федор участвовал в прорыве блокады Ленинграда, средний Игнатий был артиллеристом и воевал с младшим Матвеем на одном фронте. Братьев уже нет в живых, как и большинства друзей-фронтовиков. Тяжело вспоминать Матвею Артемьевичу всё, что выпало на долю их поколения, и он желает лишь одного – чтобы потомки ценили и берегли мир.

Деректер

Источники

Левина, Ф. Память возвращает в прошлое [Текст]  / Ф. Левина // Рудный Алтай. - 2020. - 29 апреля.

Стихи из окопов.

В семье известного в Восточном Казахстане работника сферы культуры Есена Маженова бережно хранят письма с фронта, каждое из которых – стихотворное послание, адресованное родным из окопов на передовой.

Автор этих писем – родной дед Есена Ашимовича – Мажен Жаркембаев. Он родился в 1896 году в небольшом ауле Тугыоскен, впоследствии переименованном в Бесжылдық (в переводе означает «Пятилетка»). До установления советской власти и создания колхозов был, как и все местное население, простым шаруа, то есть крестьянином. Потом трудился в колхозе. До начала войны у Мажена уже была семья, пятеро детей: три сына и две дочери. – Без всякого сомнения можно утверждать, что Мажен Жаркембаев был незаурядной личностью, – отмечает его внук. – Он обладал поэтическим даром, был известным в округе термеши, сказителем легенд. Обладал отличной памятью: услышанное однажды произведение казахского устного народного творчества навсегда оставалось в его памяти. Впоследствии этот человек собирал вокруг себя аудиторию любителей устного творчества и мог часами петь и рассказывать под аккомпанемент своей любимой домбры. По словам Есена Маженова, еще одна грань личности его деда – безмерное трудолюбие. Он одним из первых освоил земледелие. Возможно, тогда не мог предполагать, что эти навыки станут спасительными для его семьи в голод, который последует в 1931–1932 годах. Как известно, голодомор в казахских степях выкосил почти половину местного населения. Гибли семьи, лишившиеся своего единственного источника пропитания – скота, никогда не занимавшиеся хлебопашеством. Когда в 1942 году ему пришла повестка из райвоенкомата, Мажену Жаркембаеву было 46 лет. До этого он успел проводить на фронт своего старшего сына Капеза, который потом оказался в числе воинов- казахстанцев, без вести пропавших на полях сражений. Сам же отец этого солдата будет участвовать в обороне Сталинграда, боях на Курской дуге, освобождении Харькова и Орла. Там, в окопах, на передовой, где каждый день и час бродила рядом смерть, у Мажена Жаркембаева рождались стихи. Они были пронизаны гордостью за героизм однополчан, скорбью о погибших, ненавистью к врагам. Вероятно, только так солдат из Казахстана мог излить свое душевное состояние и боль. Эти стихи и были необычными письмами с фронта. В одном из кровопролитных боев осколок снаряда попал в живот воина. Истекающего кровью, его доставили во фронтовой госпиталь, где хирурги сделали сложную операцию с удалением части органов брюшной полости. Шансов на выздоровление у солдата было крайне мало. Однако назло смерти он выжил. О возвращении на передовую после госпиталя не могло быть и речи, поэтому его демобилизовали. За свои боевые подвиги он получил награды. Вернулся в родной дом в 1944 году. Несмотря на слабость, пошел работать в колхоз. Брался за любую работу, не делая скидок на состояние здоровья. И еще об одном стоит сказать: даже в те годы Мажен Жаркембаев совершал пятикратные намазы и держал ежегодный пост – Ораза, который длился 30 дней. – Воздержание от приема пищи с учетом состояния его желудка после ранения, при том что от работы в колхозе никто не освобождал, могло сильно навредить здоровью, – подчеркивает Есен Маженов. – Об этом ему говорили односельчане. На это дед отвечал, что благодаря его вере и молитвам он и вернулся с войны живым. Ушел из жизни этот человек в 1973 году, оставив после себя благодарных детей, внуков. Рассказавший о своем замечательном деде-фронтовике Есен Маженов является известным в регионе исполнителем народных терме, традиционных и современных песен. В качестве сыновнего долга ежегодно ко Дню Великой Победы он проводит свои концерты, посвященные фронтовикам, павшим на полях сражений, и тем, кому повезло вернуться домой. Священная память о поколении, принесшем нам Великую Победу, находит свое продолжение, и поэтому она бессмертна.

Деректер

Источники

Жантыкеев, Р.  Стихи из окопов [Текст]  / Р. Жантыкеев // Рудный Алтай. - 2020. - 27 апреля.

Позывной «557».

В центре села Прогресс на гранитном обелиске выбиты 102 фамилии солдат, погибших в Великой Отечественной войне. Среди них – Роман Миронович Богомолов.
О масштабах войны сказано много, но эти цифры говорят сами за себя – не вернулись домой почти полсела мужского населения. Фамилия нашего героя – третья в самом начале скорбного списка. Он участвовал в прорыве блокады Ленинграда и погиб 18 июля 1944 года. Похоронен недалеко от деревни Сидорово. Эти сведения родственники нашли совсем недавно на сайте «Мемориал». Семья солдата долгое время пыталась разузнать о месте его захоронения. Наконец правнуку Константину удалось обнаружить небольшую документальную справку о том, где воевал его прадед.
Роман Миронович Богомолов – коренной глубочанин. В 1928 году переехал с женой и детьми в Прогресс, чтобы работать в новой коммуне «Пробуждение», образованной на месте современного села. Семья была большая: пятеро сыновей, вскоре родилась долгожданная дочь. Когда началась война, Роману Мироновичу исполнилось 50 лет. По возрасту его не могли призвать в армию, да и в деревне нужны были рабочие руки. Зато на защиту Родины отправились все его сыновья – Иван, Максим, Григорий, Павел. Самый младший – 16-летний Михаил был определен в артиллерийское училище. Желая тоже попасть на фронт, в 1943 году Роман Миронович намеренно убавил себе два года.

– По рассказам моей матери, его единственной дочери Марии, дед Роман был очень сильным и выносливым, – вспоминает внук фронтовика Валерий, – обладал большим авторитетом среди односельчан, поэтому никому в голову не пришло проверять его дату рождения. Таким образом прошедший Первую мировую войну опытный солдат снова попал на передовую. Он писал жене скупые строчки о том, что воюет хорошо, беспокоился о делах, о хлебе (сеют, убирают ли), передавал привет дочери, которая бережно хранила редкие письма отца.

На всех конвертах-треугольниках стояла печать «Просмотрено военной цензурой». Семья была в неведении, откуда они приходят, на каком фронте воюет хозяин дома. И только теперь его потомки узнали: дед был связистом с персональным позывным «557 ГАЦ 25 ГАЕР». Его забрасывали в тыл врага для обеспечения бесперебойной связи, и свой долг он выполнил до конца.
Последнее письмо датировано 14 мая 1944 г. В нем Роман Миронович больше всего беспокоится о судьбе своих сыновей, разбросанных по фронтам войны. Старшие Иван и Максим освобождали Чехословакию, Григорий служил в морском флоте у берегов далекого Ирана, а Павел вместе с однополчанами брал Кёнигсберг.
 – Они все вернулись живыми, а он остался лежать на поле боя, – говорит Валерий. – В документальной справке сохранилась запись: «Причина смерти – глубокое проникающее ранение в голову. Не приходя в сознание, скончался в медсанчасти». Дочь Мария решила дать своему сыну фамилию отца, передала ему все фронтовые письма и наказала чтить его память. Краткая документальная эпитафия осталась емким свидетельством его боевой доблести.
На День Победы к обелиску приходят внуки и правнуки Романа Мироновича Богомолова и других солдат, павших на войне. Эту кровную связь нельзя разорвать, поэтому память о них не угаснет никогда.

Деректер

Источники

Сарсембаева, Б. Позывной «557» [Текст]  / Б. Сарсембаева // Рудный Алтай. - 2020. - 25 апреля.

Подвиги танкиста Майкина.

24 июня 1945 года на Красной площади в Москве состоялся легендарный Парад Победы. Одним из его участников был ветеран Великой Отечественной войны, житель Уланского района Гумар Сарсенбаевич Майкин.
О боевом и жизненном пути фронтовика рассказывает его сын. Гадел Гумарович с гордостью показывает многочисленные награды отца, его фотографии в военной форме. Впервые он надел ее в 22 года. Гумар Майкин родился 19 апреля 1915 года в Петропавловске. После окончания девяти классов обучался в Кызыл-Орде бухгалтерскому делу. В 1937 году его призвали в ряды Советской Рабоче-крестьянской Красной Армии для прохождения службы на Дальнем Востоке. 29 июля 1938 года молодому человеку впервые пришлось узнать все ужасы войны. Близ озера Хасан произошло первое столкновение между японскими и советскими войсками. Бои длились шесть дней. Ценой значительных потерь и после массированного применения авиации советские войска выполнили поставленную перед ними задачу по защите государственной границы СССР и разгрому частей противника. 11 августа 1938 года между СССР и Японией было заключено перемирие. Уверенную и безоговорочную победу войска Красной Армии под командованием Георгия Жукова одержали в боях на реке Халхин-Гол, которые длились три месяца. Разгром армии самураев в 1939 году позволил не только отстоять независимость Монголии, но и отбить охоту у Японии воевать с СССР. После успешного завершения службы сержант Гумар Майкин был демобилизован, приехал в Семипалатинск, где работал в горторге бухгалтером. Через год был переведен в Джезказган в комбинат исправительно-трудового лагеря НКВД. В августе 41-го его вновь призвали на службу в ряды Красной Армии. В 1942 году после курсов Харьковского политехнического училища направлен на Калининский фронт. Служил политруком роты. После прохождения ускоренных курсов в Киевском Краснознаменном училище самоходной артиллерии имени М. В. Фрунзе отправлен на передовую. В марте 43-го командир боевой самоходной артиллерийской установки СУ-152 Гумар Майкин вместе с 264-й гвардейски м танковым полком был дислоцирован с Северо-Западного на Брянский фронт. С января по май 1945 года воевал на 3-м Белорусском фронте. Бои шли тяжелые. В одном из сражений Гумар Сарсенбаевич был серьезно ранен. Ему, получившему множественные осколочные ранения, и механику-водителю, которому оторвало кисти рук, чудом удалось выбраться из горевшего танка. За это сражение командир экипажа гвардии старший лейтенант Майкин награжден орденом Красной Звезды. После недолгого лечения в госпитале – снова в бой. Одной из самых ярких страниц в истории завершающего этапа Великой Отечественной войны стал штурм столицы Восточной Пруссии Кёнигсберга. Задача по взятию города была поручена 3-му Белорусскому фронту под командованием самого молодого, 28-летнего генерала Ивана Черняховского. Операция советскими войсками была осуществлена за считанные дни с минимальными потерями. В этом сражении Гумар Майкин вновь получил ранение. В 1945 году за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, его наградили орденом Отечественной войны II степени. В сохранившемся наградном листе за подписью командира 264-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка Федора Чубура описан личный боевой подвиг гвардии старшего лейтенанта Майкина: «…25.01.45 г. в бою за населенный пункт Гросс Оттенхаген товарищ Майкин уничтожил огнем две противотанковые обороны, два танка «Тигр», два пулемета и два взвода противника, чем обеспечил выход всей батареи и захват п. Гросс Оттенхаген. В бою немецким снарядом СУ-152 была подожжена, силами экипажа пожар был локализован, и боевая машина под командованием тов. Майкина продолжила вести бой…» Позже Гумар Сарсенбаевич был награжден медалями «За взятие Кёнигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Спустя 40 лет, в 1985 году, он получил высшую боевую награду – орден Отечественной войны I степени.

Деректер

Источники

Сарсембаева, Б. Подвиги танкиста Майкина [Текст]  / Б. Сарсембаев // Рудный Алтай. - 2020. - 23 апреля.

Дело всей жизни.

Вдова ветерана Великой Отечественной войны Полина Ачимова рассказала о своем супруге Иване Ермолаевиче – профессиональном разведчике, командире партизанского отряда, полковнике органов госбезопасности. По ее словам, вся жизнь Ивана Ачимова так или иначе была связана с железной дорогой: в годы войны он пускал под откос вражеские поезда, в мирное время, напротив, следил за безопасностью железнодорожных транспортных коммуникаций. Отправляющиеся составы видны из окон дома, где Иван Ермолаевич жил с 1952 года. Родился Иван Ачимов в селе Хапово Здвинского района Новосибирской области, находившемся далеко от железнодорожных путей. В первый раз увидел железную дорогу и паровоз, когда учился в седьмом классе. И сразу загорелся мечтой: буду машинистом! Если бы тогда ему кто-нибудь сказал, что пройдет немного времени и он станет взрывать поезда, счел бы его за сумасшедшего. Взрывному делу Иван Ермолаевич начал учиться еще в мирное время в фабрично-заводском училище в Прокопьевске, куда он поехал в 1938 году, выбрав специальность взрывника. Когда же перед самой войной его по линии комсомола отправили в техническую школу, жизнь изменилась самым кардинальным образом. Потому что за нейтральным названием учебного заведения скрывалась спецшкола, где готовили диверсантов… – Вот когда ему пригодилось умение обращаться с динамитом, – подчеркнула Полина Яковлевна. – В первую очередь в спецшколе изучали все уязвимые места у железнодорожных составов. Обучали хождению по азимуту, азбуке Морзе. Много времени уделяли тренировке зрительной памяти – разведчик должен «фотографировать» глазами. Кроме того, систематически проходили тренировки на выживание. По два человека забрасывали в непролазную тайгу: давали коробок спичек, несколько сухарей, котелок, фляжку с водой и определяли срок, который нужно провести в лесу. Питались тем, что находили, – одуванчиками, подснежниками, а еще в еду шли молочай, почки, кора, особенно березовая. Приходилось пить даже процеженную через платок болотную жижу. – Еще он научился в спец-школе ходить на лыжах, – добавила супруга Ивана Ермолаевича. – На всех соревнованиях неизменно брал первые места. Поэтому после окончания спецшколы в качестве инструктора подрывного дела его направили на Северо-Западный фронт в отдельный Сибирский лыжный стрелковый батальон. В декабре 1941 года первая же вылазка в стан врага для Ивана Ермолаевича едва не оказалась последней. Об этом он в одном из интервью вспоминал так: «Бой под деревенькой Горчица действительно оказался для нас горьким. Мы шли в атаку на лыжах во весь рост, под беспрерывными очередями фашистских пулеметов из дзотов. Погиб почти весь батальон. Мне повезло: я отделался легким ранением. Потом наши эту деревню взяли в обход, меньшими силами. В начале войны, уступая фашистам в военной тактике и стратегии, мы учились на собственных ошибках. Война – очень тяжелый труд. Но Северо-Западный фронт – это особенный фронт: сплошные болота, траншеи, постоянно залитые водой». Именно на Северо-Западном фронте Иван Ачимов состоялся как разведчик. Группа всегда поддерживала тесную связь с партизанами, а потом настал момент, когда поступил приказ из Центра влиться в четвертую партизанскую бригаду. Ивана Ачимова назначили командиром партизанского отряда. Группой, возглавляемой Иваном Ачимовым, был разоблачен германский агент «Арон», внедренный в один из отрядов калининских партизан. Во главе партизан Иван Ермолаевич находился с сентября 1943 по апрель 1944 года. После того как сняли блокаду с Ленинграда и советские войска перешли в наступление, 4-я Ленинградская партизанская бригада, где служил Иван Ачимов, встретилась с наступающими частями Советской Армии. Личный состав бригады влился в действующую армию. У Ивана Ачимова появилась возможность встретиться с родными. Село было истерзано войной, отец погиб на фронте, а мать с тремя младшими детьми голодали, его самого считали пропавшим без вести. От районного начальства посыпались предложения о высоких должностях, о которых он раньше и мечтать не смел. Только от этого не было никакой радости – в каждом взгляде соседей видел упрек: «Вот ты вернулся, а мой сын уже никогда не увидит родную деревню». Став старшим инспектором рай-исполкома, он получил задание произвести заем у населения, и на него посыпались проклятия и оскорбления. Боевой офицер, не раз находившийся на краю гибели, не стал никому ничего доказывать – снова ушел на фронт. После переподготовки в 1-м Омском пехотном училище Иван Ачимов в качестве командира полковой разведки, а затем командира роты участвовал в преследовании отступавших фашистских войск на 1-м и 3-м Белорусском фронтах. Форсировал Одер. Перед самой Победой, под Берлином, был ранен в третий раз – перебило обе ноги. Весть о долгожданной Победе застала его в госпитале в Польше. После выздоровления приехал в Казахстан. Здесь началась другая жизнь, связавшая его с органами государственной безопасности, где он проработал до 1971 года. И здесь его деятельность была связана с железной дорогой, только теперь он уделял внимание железнодорожному транспорту как возможному объекту для совершения диверсионных актов и других умышленных преступлений при прохождении литерных поездов и грузов секретного и военного характера. – Немало фашистских преступников-полицаев и карателей пытались затаиться в Семипалатинске, – подчеркнула Полина Ачимова. – Засекреченность большинства дел нельзя нарушать даже сейчас. Просто отмечу, что на счету Ивана Ермолаевича немало раскрытых преступлений, где пригодились его профессионализм и опыт разведчика. О своем супруге Полина Яковлевна может рассказывать долго, каждый раз вспоминая новые детали. В музее управления ДКНБ по ВКО в Семее хранятся его личные вещи, фотографии, два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, медали «За боевые заслуги», «Партизану Отечественной войны» I степени, «За оборону Ленинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «В память о 250-летии Ленинграда» – награды за дело всей жизни, которому он служил.

30 лет со дня Независимости Республики Казахстан (1991-2021)

395 лет со дня рождения гениального мыслителя, известного бии Анет баба (1626-1723)

175 лет со дня рождения народного акына, сказателя Жамбыла Жабаева (1946-1945)

155 лет со дня рождения видного общественного и государственного деятеля, организатора и лидера национально-демократической партии «Алаш», главы первого казахского национального правительства Алашорда, ученого, публициста Алихана (Галихан) Букейханова

130 лет со дня рождения видного общественного и государственного деятеля, одного из основателей партии «Алаш», первого казахского профессор-математика Алимхана Ермекова.

85 лет со дня рождения поэта, общественного деятеля, языковеда, народного писателя Республики Казахстан Олжаса Омаровича Сулейменова (1936)

180 лет со дня рождения просветителя-педагога, писателя, этнографа, фольклориста, общественного деятеля Ибрая (Ибрагима) Алтынсарина (1841-1889)

30 лет со дня закрытия Семипалатинского ядерного полигона (1991)

35 лет Декабрьским событиям (1986)

310 лет со дня рождения крупного государственного деятеля,  Хана Среднего жуза казахов (до 1771 г. султан) Абылая (Абильмансура) (1711 (в русских источниках - 1713) - 1781)

Памятные даты, число и месяц которых не установлены

Семья моей бабушки, Наливкиной Марии Владимировны, до войны жила в Алтайском крае, в районе Завьялово. В семье было 8 человек: отец, мать, 2 сына и 4 дочери. Бабушка была третьим ребёнком в семье. Во время коллективизации семью бабушки и её родного дяди раскулачили. Семью дяди сослали в Сибирь. Там он обосновался, построил дом. Но жить там из-за сурового климата не смог. Наняв проводника, он смог выбраться из тайги. Затем он добрался до Алма-Аты. Там устроился на работу, постепенно вывез всю свою семью и семью моей бабушки. Так они оказались в Алма-Атинской области в деревне Кок-Узек. Там своими силами построили себе саманный дом. В Кок-Узеке узнали о начале войны. Когда объявили по радио, что началась война, бабушка была в доме. Для семьи это был большой стресс, два брата ушли на фронт. Отца забрали в трудовую армию. Один из братьев, Федор, был в плену в Польше. Из плена бежал трижды. Первый раз их догнали, его ранило в руку. Второй раз выдали местные жители. На третий раз ему улыбнулась удача. С помощью доброго человека, он смог добраться до партизан. По окончании войны он вернулся домой. Другой брат Леня ушел на фронт в 1944-м году. Дошел до Берлина, имеет награды. После войны вернулся домой. Отец, работая в трудовой армии, тяжело заболел, его комиссовали, но по дороге домой он умер. Жизнь всей семьи в военные годы была тяжелой. Основной едой была сахарная свекла, выдавали муку. Так как позволял климат, долгое время питались свежими овощами и фруктами. Во время войны бабушку забрали в трудовую армию, когда ей было 16 лет. Летом работали на полях, зимой молотили хлеб. Проработав 7 месяцев, бабушка вышла замуж, но муж её не вернулся с фронта. Об окончании войны узнали по радио. Бабушка в Алма-Ате, работала техничкой в магазине, потом санитаркой в военном госпитале. Здесь она познакомилась с моим дедом Антоном, и в 1958-м году переехала жить в Рулиху. В 1960-м году родился мой отец. Здесь работала в колхозе разнорабочей. Долгое время работала в стройбригаде, на сакмане, в столовой. В 1978-м году ушла на заслуженный отдых, но продолжала трудиться в колхозе по мере сил.

Нечунаева Антонина.

Мой дед по папиной линии, Мухатаев Кабыкен на фронте не воевал, но по возрасту подходил для тяжелой работы в тылу. Работал в шахте, добывал уголь. Бабушка Мухатаева Лязат, как и многие ее сверстницы, работала на полях, вязала теплые вещи защитникам родины. Ее отец ушел на фронт в 1941 году, а в 1943 году пришло извещение о том, что после битвы на Курской дуге он пропал без вести. Жена его после войны много ездила, писала, ждала. А однажды посадила перед собой троих дочерей и сына и сказала. «Будь он жив, давно вернулся бы. Я сделала, всё что смогла, чтобы узнать что-нибудь о вашем отце».

Вторая моя бабушка по маминой линии Кадырканова Магруй, встретила войну восьмилетней девочкой. Но помнит, как ушли на фронт отец и два дяди. Ни один из них не вернулся. Отца призвали в 1943 году, он не успел провоевать и трех месяцев. После очередной атаки, когда все утихло, кому-то нужно было вылезти из окопа, проверить, все ли убиты фашисты. Он вылез, и его буквально изрешетили из автоматов. Они были окружены, и не многим удалось выжить в бою. После сообщения о смерти отца, моя бабушка говорила всем: « Я дочь героя Великой Отечественной войны».

Сауле Мухатаева

В военные годы прошло детство моей бабушки Амралиновой Майраш Абдуловны. В эти годы жизнь выдалась крайне тяжелая. Продуктов питания было очень мало, даже хлеб нормирован по талонам. Бабушкин отец работал управляющим и зимой вместе с пастухами угонял скот на зимовку. И ее мама получала хлеб по талонам – 200 грамм на иждивенца. Бабушка с младшим братом каждой весной, как сойдет снег, ходили на поля, собирали колоски пшеницы, проса. Принесут домой, разложат возле печки, высушат, потом толкут в ступке, очищают от шелухи, когда очистят, мололи в ручной самодельной мельнице. Когда на полях вырастала пшеница, ячмень они ходили полоть, за это им давали одну лепешку и два кусочка сахара. Чтобы зимой прогревать дом, с лета заготавливали кизяк, так как угля в то время не было. Рубили чищу, собирали таволгу. А зимой ходили на базы, собирали отходы от сена. Во время войны они не учились, сидели дома, помогали родителям по хозяйству. Учились в послевоенные годы. Учиться было трудно, писать нечем, тетрадей не было. Писали они чернилами, которые разводили из сажи, свеклы. Вместо ручки было куриное перо, да и его не так то просто было найти. Писали на бумаге от мешков, отец им привезет пустой мешок бумажный, они его разрежут, разлинуют, сошьют, и получалась тетрадь. Учебников было мало, один учебник на несколько человек. Одевали то, что сошьет им мама, а на ноги надевали кирзовые сапоги. Вот такое было детство в военные и послевоенные годы.

Талгат Амралинов

Родилась 7 апреля 1925 года в Грузинской ССР в селе Розенфельд, недалеко от Тбилиси. В семье было четверо детей: три сестры Берта, Эрна, Элла и брат Густав. Отец Ноненмахер Адам Христианович, мать Ноненмахер Луиза (в девичестве Хальт). В селе жили зажиточно, каменный пятикомнатный дом, построенный отцом и дедом. Большие виноградники, огород, свой винозаводик, фруктовый сад и винный погребок. На память об этом времени фото на котором сняты я и мама в саду возле дома). Окончила в Грузии 4 класса немецкой школы. Старшие сестра Берта и брат Густав успели закончить 7-летнюю немецкую школу. Я после 4 класса должна была продолжить учёбу в грузинской школе, но перейти сразу на грузинский язык обучения не смогла. Младшая Элла закончила 6 классов немецкой школы. После учёбы подростки вместе с родителями работали в колхозе. Выращивали картофель, кукурузу, арахис (земляные орехи),фасоль и другие овощи. Ухаживали за делянами колхозного винограда. Жили хорошо и счастливо. Год 1941. Помню, что когда узнали о войне, всех охватил ужас – как же так, ведь договорились с Германией жить мирно (имеется в виду пакт Молотова-Риббентропа). Несмотря на то, что мы советские немцы, в наш дом пришли «спецлюди», опечатали дом, погребок, все надворные постройки. Объявили, чтобы особо ничего с собой не брали, даже не хотели, чтобы мы дождались нашу мать из Тбилиси, где она была по делам. Спасибо нашей грузинской постоялице, которая помогла нам воссоединиться с матерью, успела как-то через знакомых, доставить мать к поезду. Нас погрузили в переполненные товарные вагоны и обманули, сказав, что везут за Тбилиси. Эту дорогу не забуду до самой смерти – теснота, голод, холод, болезни детей и взрослых. Везли под охраной долго и неизвестно куда. Нельзя было самостоятельно сделать и шага (Мы – ненадёжные.Обидно было, очень).

– И вот станция «Шишка» (Шемонаихинский район Восточно-Казахстанская область). Сюда нас привезли после долгой дороги. Подселили к семье Иванченко. У них семья большая, и у нас тоже. Тесно, но хотя бы тепло. Поздней осенью 1941 года отца и брата забрали в трудармию, а чуть позже мобилизовали меня (16 лет) и сестру Берту. Отбывали «трудовую повинность» в Куйбышевской области – строили железную дорогу. Жили в бараках и времянках. Через год мы узнали о смерти отца и брата в трудармии. Было тяжело. Но все мы знали, что страдаем для Победы. Жили и работали с надеждой, что всё в стране и в семье будет хорошо. Я не вынесла бы тягот судьбы, если бы не было рядом старшей сестры Берты. Вместе с ней я смогла побороть страшную болезнь – сыпной тиф. На память осталось фото, сделанное в Сызрани 25 апреля 1945 года. Добром вспоминаю мастера из трудармии– его внимательность и чуткость к девчонкам-трудармейцам. Кто он, не помню– просто человек в форме. Закончилась война. Все радовались победе, накрывали столы, обменивались адресами, собирались домой. Но домой отпустили только летом 1948 года. Возвратились с сестрой Бертой в Шишку. Я стала дояркой, сестра тоже работала в колхозе.