Алтай многолик: главная артерия Казахстанского Алтая – Иртыш, смирился пред волей человека в прошлом веке. Усть-Каменогорское,  Бухтарминское, Шульбинское водохранилища успокоили его нрав, заодно скрыв от глаз человеческих сотни, если не тысячи квадратных километров! Каким был наш край считанные века назад? Вопрос, конечно, риторический. Без машины времени не разобраться! Единственный, реальный выход – призвать на помощь плоды трудов учёных-путешественников, писателей-туристов и местных, влюблённых в печатное слово жителей.
Матрацевидные скалы, в виде отдельных подушек и плит, лежащих друг на дружке, окружают Бухтарминское водохранилище. Эти формы гранита, так распространенные по Казахстану, не встречаются в Европе. И вот ученые мужи из Германии и России, останавливаясь в Усть-Бухтарминске (чаще всего по пути из Усть-Каменогорска в Зыряновск*), не могли отказать себе в удовольствии полюбоваться и полазать по шершавым и выветренным прибрежным скалам. Ученых же, повидавших это «чудо природы», было немало, начиная от великого А. Гумбольдта(1829 год), Г. Розе, Г. Гельмерсена, Г. Спасского, Г. Щуровского, Г. Карелина, И. Мушкетова и кончая такими дилетантами в геологии, как А. Брем и Т. Аткинсон – сообщает известный писатель-натуралист, зыряновский краевед  А. Лухтанов.
Когорты отдыхающего люда и поныне любуются бухтарминскими скалами, а кое-кто стремится их покорить и вдоволь насладиться распахнувшимся вширь простором, в котором есть всё:  сухой жар накалённого солнцем гранита, пряные запахи разнотравья и сосен, огромное водяное зеркало, по окоёму которого бисером рассыпаны турбазы, дома и домишки…
Алтай нынче, конечно не тот, что давеча! Тем интереснее свидетельства былого, порой утраченного навсегда. Приглашаю, тебя, читатель, погрузиться в прошлое Алтая, вглядеться в великолепие его природы, исстари лелеющее жителей этих мест, всмотреться в их лица, действия и поступки, которые не потеряли простого, невинного очарования до сих пор.
Пределы Восточно-Казахстанской области, которая включает в себя Казахстанский Алтай, давным-давно посетили две очень незаурядные личности (право слово, в  нынешние времена, когда звезда звездою погоняет, очень трудно подобрать правильный, точный эпитет). Это Пётр Симон Паллас и Александр фон Гумбольдт. О каждом из них можно рассказывать много и долго, также немалый интерес с точки зрения краеведа вызывают и такие личности, как учёные и путешественники Потанин и Брем, писатели Яблонский и Правдухин. О них и об Алтае и пойдёт дальше речь. Мы постараемся умозрительно пройтись вместе с ними по их давним маршрутам, внимательно вглядываясь в окружавшие путешественников пейзажи, вчитываясь в каждое слово, которыми они старались сохранить и передать свои впечатления о природе Алтая и о людях, населявших его. Безусловно, список наших визави далеко не окончательный, вне контекста этой заметки остались поэты, в творчестве которых ясный след оставил Алтай, Иртыш… Надеюсь, достойное место в предстоящих заметках займут наши земляки Г. Гребенщиков и Е.Пермитин…  Перечислять фамилии, достойных упоминания и цитирования разного калибра и занятий людей, в самое сердце пораженных красами Алтая, я на этом прекращаю. Но они обязательно будут появляться там, где в качестве цитат их мысли и чувства будут востребованы, полезны и необходимы.
Утрачено немало, особенно это касается живого мира, впрочем, что греха таить, от человека досталось и неживой природе. А Алтай по-прежнему многолик, но, увы, менее многоводен. Мы уже вкратце познакомились с персонами, оставившими письменные следы в истории горной страны, раскинувшейся неподалёку от географического центра Евразии. Настало время сделать следующий шаг и познакомиться  с одной из общих тем.  В качестве первой я выбрал Убу…
Когда-то, давным-давно, въезд на территорию современного Казахстанского Алтая с северной стороны обычно осуществлялся через столицу губернии – город Семипалатинск**, а выезд – через село Шемонаиха***, расположенное на правом, высоком берегу Убы.
Петр Симон Паллас – европейский профессор, ставший петербургским академиком, первым из учёных такого калибра посетил предгорья Казахстанского Алтая. Почти 250 лет назад, 30-летний учёный-энциклопедист, покинул Омск. Впереди – главная цель этого этапа экспедиции: «до Усть-Каменогорска и до лежащего по реке Бухтарме хребта гор». Могучая, своенравная и своевольная природа внесла немалые коррективы в планов громадьё!
Миновав Семипалатинск и доехав до Шульбы**** он записывает в дневник: «Во время путешествия, я, увлекаясь собиранием растений, часто отходил от повозок довольно далеко. А особливо в последнее время от бывшей почти каждой день студеной непогоды, выдержал  столь много попеременно воспалений и простуд. Еще до прибытия в Шульбу, я начал чувствовать проявившееся здесь столь великое расслабление и с толикою жестокостью – что едва был в силах встать с постели или сесть в повозку.
Будучи в надежде найти более спокойствия и удобности в новонаселенной деревне Красноярке ***** при Убе, 30 июня отправился я в оную, и оным же днём достиг сей деревни, в тридцати пяти вёрстах лежащей от Шульбы. Ехали столь тихо, сколько болезненные мои обстоятельства того требовали».
За времена, промелькнувшие с тех пор, изменилось многое. Уба, в нижнем своём течении испытала на себе, скажем так, точечные воздействия со стороны цивилизации. Дельта реки, назовём её убинским прииртышьем, затоплена водами последнего рукотворного моря на территории ВКО – Шульбинского водохранилища. Затоплено и перенесено одно из старейших селений на территории области – Уба-форпост, подобная участь должна была постигнуть и Убинку. Выше старой приступили к строительству новой. Но водохранилище не достигло проектной отметки и на левом берегу Убы сохранилась старая Убинка, а повыше неё появился огрызок новой. Отдельной темой, думаю, станет короткая – около 20 лет, но интересная история посёлка  Убаредмет, возникнувшего и исчезнувшего уже при Советской власти.
Немногим выше Красного Яра по обе стороны Убы раскинулись два отработанных карьера, выше них через реки возведено два моста – железнодорожный, недалеко от Усть-Таловки и автомобильный в Шемонаихе. Добавилось деревень, да распахано почти все, что можно.
Вернёмся в прошлое:
«В Красноярской деревне нашёл я покои для моей остановки гораздо худшие, нежели какие в Шульбинской оставил, и сверх еще сего по причине отражаемого солнечного жару ярами, лежащими около деревни, и вредной воды в Убе. Место сие для больного весьма было нездорово. Я был уже не в состоянии продолжать путь, ибо болезнь совершенно мною овладела и заставила меня несколько недель лежать в постели. Продолжение предпринятого путешествия до Усткаменогорска и до гор по реке Бухтарме пришлось отставить – хотелось завершить всё намеченное на сей год . Но дабы описать сию часть границ, и её достопамятности, того ради отправил я шестого июля студента Никиту Соколова, , и с ним живописца моего, к Устькаменогорской крепости , дабы до сего места, местности по обе стороны Иртыша лежащие и хребет гор до Алея описал. Оттуда же положил я им возвратиться на Змеевские горы, где я их буду ожидать.»
Вернёмся в Красноярское: "Такой дождливой непогоды, какая сего лета была, весь июль едва ли пять дней прошло, в которые бы не было суровой погоды и сильного дождя, старые жители и припомнить не могут.
Местная вода нехороша, употребление её причиняет жестокую лихорадку, а особливо новопришельцам. Хотя Уба – река нагорная и к тому же имеет песчаное дно и, следовательно, вода должно бы быть чистой, но высокие глинистые берега обмываемые водою и содержащие в себе медную руду, воду до крайности портят. У Красноярска оная от глинистого берега, при каждом дожде столь мутна и густа, что хотя ее и варить, то она чище не будет. Нерадивые сии мужики, вместо того, чтоб избежать вреда, и искать иных, хороших ключей, сносят все происходящие неудобства. Что лихорадка происходит от воды, содержащей в себе глину, есть не опровергаемое доказательство: во время трёхнедельного моего пребывания в Красноярске все, при мне бывшие люди, исключая одного, от употребления воды один за другим занемогли лихорадкой. У одних была лихорадка переменная, а у других временная. Те, которые занемогли позже, выздоровели по выезде моём отсюда весьма скоро, употребляя лекарства. Напротив, другие, которые во время своей болезни должны были оную воду употреблять, долго еще были больны".
Чувства Палласа, его неудовлетворённость, переходящую в недовольство Убой понять можно: вместо поездки в крепость  Усть-Каменогорскую и к пределам Китайской империи, оказаться запертым в глухой деревушке  о двадцати дворах не есть  здорово. Отличительной особенностью Красного Яра и поныне служат закрывающие запад высокие отвесные яры. Ученый упоминает  об окрестных курганах. Сегодня в Государственный список памятников истории и культуры местного значения внесены четыре курганных группы и одиночный курган! На восток же просторы открыты и прошепчи кто Палласу, что в той стороне через 200 лет в паре десятков километров появится огромных размеров карьер, он бы, трезво оценивая возможности современников, наверняка бы не поверил сей побасёнке. А отвалами карьера будет засыпан   поселок при Николаевском руднике. В нём через век с небольшим родится Георгий Гребенщиков. Он стал первым, профессионально и поэтически описавшим «реку Убу – дочь юго-западного Алтая».
Реки связывают людей: кого через времена, кого через расстояния. Благодаря Убе в этом тексте встретились две незаурядные личности – учёный-энциклопедист Петр Симон Паллас и замечательный писатель, певец Алтая – Георгий Гребенщиков.
* Ныне –Алтай**Ныне – Семей. *** Ныне –  город. **** Ныне, возможно, – Новая Шульба ***** Ныне – Красный Яр

А. Морозов

Музыкальное наследие Алтая

Шығыс Қазақстанның музыкалық мұрасы - http://kray.pushkinlibrary.kz/kz/audiotoptama.html

«Семья моей бабушки, Шюле (Аберле) Алины Яковлевны, в составе 7 человек жила на Кавказе в немецком селе Розенфельд в 18-ти км от Тифлиса. Жили зажиточно, как и все в этом селе. Имели огромный каменный дом с винным погребом, личную кузницу, столярню, фруктовый сад, много скота.

Когда началась война, бабушке было 11 лет. Осенью в начале ноября все немецкие семьи подлежали выселению в Сибирь. На сборы отвели 3 дня. Взять можно было 20 кг на человека. Всё нажитое было описано и оставлено. За это обещали на новом месте жильё и деньги. Получили одну бруцеллёзную корову, которую пришлось заколоть. Поездом их увезли до Баку, там были слышны выстрелы и виден огонь от взрывов. Через Каспийское море переплавляли на пароходе. При посадке была страшная паника, шёл разговор, что всех затопят, потому – что немцы. Затем поездом в вагонах для скота везли до Шемонаихи, 24-го ноября, ночью приехали в Шемонаиху, а оттуда на бричках, запряжённых быками, развезли по сёлам и определили на квартиры. По приезду по-русски не знали ни слова. Семья моей бабушки была определена в колхоз «Максим Горький», к Захарченко Варваре.

В первую зиму забрали в трудармию два брата и две сестры. Мать не подходила по возрасту, отец сильно болел, а моей бабушке было одиннадцать лет. Было очень тяжело. Что привезли с собой, то меняли на продукты и тёплые вещи. Ели колоски пшеницы, их чаще всего и варить было не на чем. Родители работали в колхозе, отец столяром, он умер в сорок восьмом году. Мать бабушки ежедневно носила сводку в колхоз «Аврора» за семь километров. Обувь - вязаные тапочки и зимой и летом. Бабушка в школу идти не могла – нечего было одеть и обуть. Вся семья переболела тифом. С двенадцати лет пошла на работу: полола хлеб, работала на ферме, с четырнадцати пахала на быках, боронила, жала хлеб серпом. Приходилось продавать последнюю одежду, хотя сами терпели страшную нужду. В 1943-м с войны пришёл муж хозяйки, и семья купила жильё. Перешли в избушку с земляным полом, крытую дёрном с одной комнатой. День Победы встретили в поле. Новость принёс вестовой на лошади. Все бросили работу, накрыли один большой стол, праздновали всем колхозом, одной большой семьёй. Веселились, пели, радовались. Появилась надежда на будущее. В 46-м все вернулись родственники из трудармии, вся семья была в сборе»

«Мои прадед и прабабушка Рауш И. и Рауш Полина были насильственно переселены в 1941 году из Краснодарского края. Зимой при сорокаградусном морозе они приехали в Семипалатинск, а оттуда на санях их везли за сорок километров при невыносимом морозе. Через месяц прадеда забрали в трудармию, и оттуда он не вернулся, он умер от болезней. Прабабушка переболела тифом, но местное население очень помогли. И не дали ей умереть. Они помогли жильем, одеждой, продовольствием. Одежды у них было не очень много, так как при выселении им дали два часа на сборы и разрешили брать с собой не больше двадцати килограммов»

Александр Рауш

Мой отец – Фогель Артур Андреевич родился 19 ноября 1919 года в селе Медведево, Медведевского района, Сталинградской области. Там же жил до войны, учился, работал, женился. С начала войны был выселен в Казахстан, откуда был мобилизован в трудармию в Нижний Тагил. Работа была тяжёлой. Было голодно, холодно и он заболел. Попал в санчасть. После излечения не отметился вовремя в комендатуре, за что был осуждён. Вернулся в колхоз им. М.Горького к родственникам в 1954 году. Родители Артура имели до войны 6 детей. Сами они умерли в трудармии, и младшего Фёдора определили в детский дом в лесу (на территории с. Трёхгорного). Там он пробыл до конца войны. Сегодня он живёт в Германии, в 2001 году приезжал и всех потомков семьи Фогель свозил на место детдома (на родину).

Лидия Макарова

Родилась 7 апреля 1925 года в Грузинской ССР в селе Розенфельд, недалеко от Тбилиси. В семье было четверо детей: три сестры Берта, Эрна, Элла и брат Густав. Отец Ноненмахер Адам Христианович, мать Ноненмахер Луиза (в девичестве Хальт). В селе жили зажиточно, каменный пятикомнатный дом, построенный отцом и дедом. Большие виноградники, огород, свой винозаводик, фруктовый сад и винный погребок. На память об этом времени фото на котором сняты я и мама в саду возле дома). Окончила в Грузии 4 класса немецкой школы. Старшие сестра Берта и брат Густав успели закончить 7-летнюю немецкую школу. Я после 4 класса должна была продолжить учёбу в грузинской школе, но перейти сразу на грузинский язык обучения не смогла. Младшая Элла закончила 6 классов немецкой школы. После учёбы подростки вместе с родителями работали в колхозе. Выращивали картофель, кукурузу, арахис (земляные орехи),фасоль и другие овощи. Ухаживали за делянами колхозного винограда. Жили хорошо и счастливо. Год 1941. Помню, что когда узнали о войне, всех охватил ужас – как же так, ведь договорились с Германией жить мирно (имеется в виду пакт Молотова-Риббентропа). Несмотря на то, что мы советские немцы, в наш дом пришли «спецлюди», опечатали дом, погребок, все надворные постройки. Объявили, чтобы особо ничего с собой не брали, даже не хотели, чтобы мы дождались нашу мать из Тбилиси, где она была по делам. Спасибо нашей грузинской постоялице, которая помогла нам воссоединиться с матерью, успела как-то через знакомых, доставить мать к поезду. Нас погрузили в переполненные товарные вагоны и обманули, сказав, что везут за Тбилиси. Эту дорогу не забуду до самой смерти – теснота, голод, холод, болезни детей и взрослых. Везли под охраной долго и неизвестно куда. Нельзя было самостоятельно сделать и шага (Мы – ненадёжные.Обидно было, очень).

– И вот станция «Шишка» (Шемонаихинский район Восточно-Казахстанская область). Сюда нас привезли после долгой дороги. Подселили к семье Иванченко. У них семья большая, и у нас тоже. Тесно, но хотя бы тепло. Поздней осенью 1941 года отца и брата забрали в трудармию, а чуть позже мобилизовали меня (16 лет) и сестру Берту. Отбывали «трудовую повинность» в Куйбышевской области – строили железную дорогу. Жили в бараках и времянках. Через год мы узнали о смерти отца и брата в трудармии. Было тяжело. Но все мы знали, что страдаем для Победы. Жили и работали с надеждой, что всё в стране и в семье будет хорошо. Я не вынесла бы тягот судьбы, если бы не было рядом старшей сестры Берты. Вместе с ней я смогла побороть страшную болезнь – сыпной тиф. На память осталось фото, сделанное в Сызрани 25 апреля 1945 года. Добром вспоминаю мастера из трудармии– его внимательность и чуткость к девчонкам-трудармейцам. Кто он, не помню– просто человек в форме. Закончилась война. Все радовались победе, накрывали столы, обменивались адресами, собирались домой. Но домой отпустили только летом 1948 года. Возвратились с сестрой Бертой в Шишку. Я стала дояркой, сестра тоже работала в колхозе.

В военные годы прошло детство моей бабушки Амралиновой Майраш Абдуловны. В эти годы жизнь выдалась крайне тяжелая. Продуктов питания было очень мало, даже хлеб нормирован по талонам. Бабушкин отец работал управляющим и зимой вместе с пастухами угонял скот на зимовку. И ее мама получала хлеб по талонам – 200 грамм на иждивенца. Бабушка с младшим братом каждой весной, как сойдет снег, ходили на поля, собирали колоски пшеницы, проса. Принесут домой, разложат возле печки, высушат, потом толкут в ступке, очищают от шелухи, когда очистят, мололи в ручной самодельной мельнице. Когда на полях вырастала пшеница, ячмень они ходили полоть, за это им давали одну лепешку и два кусочка сахара. Чтобы зимой прогревать дом, с лета заготавливали кизяк, так как угля в то время не было. Рубили чищу, собирали таволгу. А зимой ходили на базы, собирали отходы от сена. Во время войны они не учились, сидели дома, помогали родителям по хозяйству. Учились в послевоенные годы. Учиться было трудно, писать нечем, тетрадей не было. Писали они чернилами, которые разводили из сажи, свеклы. Вместо ручки было куриное перо, да и его не так то просто было найти. Писали на бумаге от мешков, отец им привезет пустой мешок бумажный, они его разрежут, разлинуют, сошьют, и получалась тетрадь. Учебников было мало, один учебник на несколько человек. Одевали то, что сошьет им мама, а на ноги надевали кирзовые сапоги. Вот такое было детство в военные и послевоенные годы.

Талгат Амралинов

Мой дед по папиной линии, Мухатаев Кабыкен на фронте не воевал, но по возрасту подходил для тяжелой работы в тылу. Работал в шахте, добывал уголь. Бабушка Мухатаева Лязат, как и многие ее сверстницы, работала на полях, вязала теплые вещи защитникам родины. Ее отец ушел на фронт в 1941 году, а в 1943 году пришло извещение о том, что после битвы на Курской дуге он пропал без вести. Жена его после войны много ездила, писала, ждала. А однажды посадила перед собой троих дочерей и сына и сказала. «Будь он жив, давно вернулся бы. Я сделала, всё что смогла, чтобы узнать что-нибудь о вашем отце».

Вторая моя бабушка по маминой линии Кадырканова Магруй, встретила войну восьмилетней девочкой. Но помнит, как ушли на фронт отец и два дяди. Ни один из них не вернулся. Отца призвали в 1943 году, он не успел провоевать и трех месяцев. После очередной атаки, когда все утихло, кому-то нужно было вылезти из окопа, проверить, все ли убиты фашисты. Он вылез, и его буквально изрешетили из автоматов. Они были окружены, и не многим удалось выжить в бою. После сообщения о смерти отца, моя бабушка говорила всем: « Я дочь героя Великой Отечественной войны».

Сауле Мухатаева

Семья моей бабушки, Наливкиной Марии Владимировны, до войны жила в Алтайском крае, в районе Завьялово. В семье было 8 человек: отец, мать, 2 сына и 4 дочери. Бабушка была третьим ребёнком в семье. Во время коллективизации семью бабушки и её родного дяди раскулачили. Семью дяди сослали в Сибирь. Там он обосновался, построил дом. Но жить там из-за сурового климата не смог. Наняв проводника, он смог выбраться из тайги. Затем он добрался до Алма-Аты. Там устроился на работу, постепенно вывез всю свою семью и семью моей бабушки. Так они оказались в Алма-Атинской области в деревне Кок-Узек. Там своими силами построили себе саманный дом. В Кок-Узеке узнали о начале войны. Когда объявили по радио, что началась война, бабушка была в доме. Для семьи это был большой стресс, два брата ушли на фронт. Отца забрали в трудовую армию. Один из братьев, Федор, был в плену в Польше. Из плена бежал трижды. Первый раз их догнали, его ранило в руку. Второй раз выдали местные жители. На третий раз ему улыбнулась удача. С помощью доброго человека, он смог добраться до партизан. По окончании войны он вернулся домой. Другой брат Леня ушел на фронт в 1944-м году. Дошел до Берлина, имеет награды. После войны вернулся домой. Отец, работая в трудовой армии, тяжело заболел, его комиссовали, но по дороге домой он умер. Жизнь всей семьи в военные годы была тяжелой. Основной едой была сахарная свекла, выдавали муку. Так как позволял климат, долгое время питались свежими овощами и фруктами. Во время войны бабушку забрали в трудовую армию, когда ей было 16 лет. Летом работали на полях, зимой молотили хлеб. Проработав 7 месяцев, бабушка вышла замуж, но муж её не вернулся с фронта. Об окончании войны узнали по радио. Бабушка в Алма-Ате, работала техничкой в магазине, потом санитаркой в военном госпитале. Здесь она познакомилась с моим дедом Антоном, и в 1958-м году переехала жить в Рулиху. В 1960-м году родился мой отец. Здесь работала в колхозе разнорабочей. Долгое время работала в стройбригаде, на сакмане, в столовой. В 1978-м году ушла на заслуженный отдых, но продолжала трудиться в колхозе по мере сил.

Нечунаева Антонина.

30 лет со дня Независимости Республики Казахстан (1991-2021)

395 лет со дня рождения гениального мыслителя, известного бии Анет баба (1626-1723)

175 лет со дня рождения народного акына, сказателя Жамбыла Жабаева (1946-1945)

155 лет со дня рождения видного общественного и государственного деятеля, организатора и лидера национально-демократической партии «Алаш», главы первого казахского национального правительства Алашорда, ученого, публициста Алихана (Галихан) Букейханова

130 лет со дня рождения видного общественного и государственного деятеля, одного из основателей партии «Алаш», первого казахского профессор-математика Алимхана Ермекова.

85 лет со дня рождения поэта, общественного деятеля, языковеда, народного писателя Республики Казахстан Олжаса Омаровича Сулейменова (1936)

180 лет со дня рождения просветителя-педагога, писателя, этнографа, фольклориста, общественного деятеля Ибрая (Ибрагима) Алтынсарина (1841-1889)

30 лет со дня закрытия Семипалатинского ядерного полигона (1991)

35 лет Декабрьским событиям (1986)

310 лет со дня рождения крупного государственного деятеля,  Хана Среднего жуза казахов (до 1771 г. султан) Абылая (Абильмансура) (1711 (в русских источниках - 1713) - 1781)

Памятные даты, число и месяц которых не установлены