Около 350 лет назад джунгарский хан Аблай построил у скалы, недалеко от озера, буддийский храм со стенами толщиной в три с половиной локтя!
Святилище было украшено мозаиками с изображениями многоликих и многоруких божеств, статуями Будды, в нем была богатейшая библиотека. Службы несли тибетские ламы.
По всей округе разнеслась молва о сказочной неприступной крепости. И тогда враги Аблая решили, во что бы то ни стало покорить крепость. Много дней хан Галдан осаждал неприступные стены, а затем взял их штурмом. Говорят, во время боя Аблай велел утопить в озере статую золотого Будды в человеческий рост. За это все его ламы были убиты, их жилища сожжены, а библиотеку и святилище враги оставили на расправу времени и вандалам.
200 лет назад известный путешественник Миллер оставил записи о найденных им в Аблайките свитках в таком количестве, что не увезти и на десяти лошадях. До наших дней не сохранилось ни одной рукописи.
Когда-то давно, много тысяч лет назад, когда на Земле людей еще не было, обитали там Огненные Джинны.
Джиннов было четыре вида: верхние и нижние джинны, и джинны темных и светлых начал творения, и они вносили свою лепту в эволюцию до человеческой жизни на нашей планете. Джинны разных видов проживали в разных областях Земли, но в этой местности они жили рядом.
Поначалу все джинны на Земле жили мирно, но прошли тысячи лет, появились причины, и они начали череду междоусобных войн. Здесь в районе этих нынешних островов, два города верхних и нижних джиннов были построены практически рядом друг с другом.
На Земле нигде города двух разных видов джиннов не стояли столь близко друг от друга, как здесь, и конечно джины тоже не могли сохранять мир. Готовясь к войне, джинны поставили скалы перед своими городами вертикально и потянули каждый к своему городу землю, от чего ее поверхность лопнула, и по трещине потекла вода, образовавшая реку Иртыш.
Одновременно джинны двух городов понимали, что война между ними несет опасность всей планете, так как если бы они на таком расстоянии и в таком ограниченном пространстве начали полномасштабно применять свои магические силы, то она раскололась бы на множество мелких осколков, что уничтожило бы все живое, включая их самих. И правители городов, которых звали Хорс и Цлав, на переговорах решили обратиться в свой Верховный небесный суд.
На небесах жизнью всех джиннов управлял верховный полубог, который был для них главным судьей и законодателем. И когда Хорс и Цлав предстали перед ним, полубог постановил всем джиннам покинуть эти города и эту местность, оставив их нетронутыми, и переселиться на разные континенты, чтобы не нарушить земного баланса сил.
Для того, чтобы его решение было выполнено неукоснительно, он наложил свою печать, прожегши на вершине соседней горы, ныне соседнего острова, сквозную пещеру, через которую удалил из городов всех джиннов, и через которую впредь был обязан пройти каждый верхний или нижний джинн, решивший вернуться назад в свои города.
Гора стала именоваться «Дыроватка», и только те джинны, в которых отсутствовало желание продолжать войны, могли пройти через ее пещеру, других же ее сила переносила в иные миры, из которых джиннам нет пути назад. Поэтому за все прошедшие десятки тысяч лет сюда не смог вернуться ни один верхний или нижний джинн. При определенных условиях город верхних джиннов могут видеть люди, только для этого нужно в полночь смотреть с берега через пещеру на небо.
Был у казахов когда- то злой и жадный хан Аблай.
Понравилась ему эта речушка. «Но почему она несет свою воду неизвестно кому, - подумал он, - прикажу ее пригородить, и тогда только один я, да мой скот будем пить ее чистую воду».
И велел он своим воинам носить большие камни и бросать их в реку. Долго сопротивлялась она, - ревела, бурлила, уносила камни в Иртыш.
Но люди победили реку. И тогда взбежал хан на плотину: «Видишь, какой я сильный! Теперь ты в моей власти. Захочу - один твою воду выпью!»
Не вытерпела этого река, собрала свои последние силы и прорвала плотину. И вместе с камнями унесла в Иртыш и жадного хана. «Аблай кетты», - закричали стоявшие на берегу люди. С тех пор и называется речка Аблакетка.
Эта история о трагедии матери и ребенка произошла в Риддере много десятилетий назад. Прошли годы, и она стала легендой.
Жила когда-то в Риддере женщина, звали ее Матрена. Добрый, хороший человек, но, как это часто бывает, с непростой судьбой. У Матрены рано умер муж, женщина осталась одна с маленьким сыном.
Время и без того было нелегкое, а тут еще такое горе. Чтобы как-то выжить, матери пришлось отдать двенадцатилетнего Ванюшу в батраки. Мальчик отправился в Зимовье. Матрена осталась в Риддере — трудилась по хозяйству, ухаживала за скотиной. Если бы она только знала, чем все обернется... Ежедневный изматывающий труд, голод и пронизывающий холод — вот что пришлось испытать маленькому мальчику, работая в хозяйстве злого помещика. Хозяин не щадил ребенка, называл бездельником, выгонял на улицу в лютый мороз. Холодной февральской ночью, несчастному ребенку предстояло натаскать из проруби двадцать ведер ледяной воды, иначе в дом не пустят... В ветхой фуфайке, трясущимися красными от холода руками он тащит ведра. Ледяной ветер дует в лицо, не пускает батрака в дом. Зашел на минуту в тепло — и вновь на мороз. «Сяду, отдохну немножко», - решил мальчик и присел на лед возле проруби. Через некоторое время холод начал отступать. Мальчик сжался в комочек, прижав худенькие колени к груди, закрыл глаза. Стало еще теплее. «Здесь хозяин меня не найдет, побоится выйти ночью на мороз. Посплю немного, всего пять минут», - думал ребенок сквозь сон. Впервые за сутки он согрелся, куда-то отступил голод.
Мальчику казалось, что он у себя дома. Будто он свернулся калачиком на коленях у матери. В печи ярко горит огонь, а Матрена гладит его по голове и поет колыбельную. Но это был лишь сон, последний сон...Двенадцатилетний ребенок, измученный работой и голодом, тихо умирал, один, сидя на льду в морозную ночь.
Матрена проснулась посреди ночи, сердце бешено колотилось. «Соколик мой, Ванюша», - шептала она. В голове была только одна мысль — бежать за сыном, забрать его, спасти. Чувство тревоги не покидало мать, одна за одной мерещились страшные картины. «Нет, с сыном все хорошо» - успокаивала себя Матрена.Но как только рассвело, она запрягла в сани старую лошаденку и отправилась в Зимовье.
Утро, разъяренный помещик ищет своего батрака. Ни воды, ни работника в ту ночь он так и не дождался. Мужчина заметил фигуру мальчика на льду, у проруби. Ругаясь, он подбежал к ребенку, но от увиденного даже у такого черствого человека перехватило дыхание. Ванюша сидел на краю проруби, заиндевевшее лицо его было счастливым и спокойным.
Помещик испугался, он вбежал во двор и запер ворота на засов. Но ребенка к нему и не собирались нести.
Погибшего мальчика взяла к себе одна старушка. Ванюшу обмыли и одели во все чистое...
Весть о трагической смерти маленького работника моментально облетела все село. Стоило только Матрене въехать в Бутаково, как ей сразу сообщили о смерти сына. Вскоре Ванюша, заботливо укрытый тулупом, уже лежал в санях. Осиротевшая мать сидела рядом, белая, как снег. Не было слез. Как будто у Матрены не осталось жизненных сил даже на то, чтобы оплакать сына.
Провожали мать с сыном всей деревней. У дома жестокого богача Матрена остановила сани. «Работал ведь у него Ванюша, - еле слышно прошептала женщина. - Может, заплатит, что причитается». И громко крикнула помещика по имени. С ухмылкой на лице, хозяин дома вышел во двор. Матрена не медлила ни минуты. Она тут же выхватила из саней ружье, приготовленное для дикого зверя. Раздался выстрел, помещик мешком рухнул на крыльцо.
Никто из сельчан не упрекнул Матрену за ее поступок. Она молча ударила лошадь хлыстом, и та рванулась вперед. Как только последние избы скрылись из виду, Матрена слезла с саней и взяла сына на руки. Она крепко прижала Ванюшу к себе, словно пыталась своим теплом согреть ребенка, вернуть его к жизни. «Не плачь, сыночек мой, - шепчет она, целуя сына в лоб. - Потерпи немножко, скоро мы придем домой. Я тепло тебя одену и отнесу на ту сопку, где ты так любил играть. Ты будешь лежать на самой ее вершине, чтобы тебе всегда светило солнышко. Чтобы ты видел свой поселок и свою мать, которая не смогла уберечь тебя...» Так шла Матрена почти до самого Риддера. Когда она увидела бегущих ей навстречу людей, силы ее покинули. Вместе с сыном мать упала на снег. Похоронила Матрена Ванюшу на вершине сопки, что высится над Риддером.
С тех времен и стали называть ту сопку люди «Матренин Соколик», «Соколок», «Сокол».
Марка – по-казахски осенний ягненок, то есть что прошлой весной народился и к осени подрос. Самое знатное мясо для бесбармака. Коль – озеро. Стало быть, озеро полугодовалого барашка, так следует понимать. А почему такое название, знаете?
Прикочевал в Чумек один казах, крепко богатый. Табуны лошадей у него, стада баранов тысячные. Словом, бай. Дочь у него выросла красавица. Пора замуж, а – не отдает. Не хочет расставаться. Всем разнаилучшим женихам от ворот поворот.
Но однажды-таки доняли они его. Съехались со всех сторон в урочище, белые юрты поставили. Говорит бай женихам: «Ладно, отдам дочь замуж, и вдобавок половину моего скота получит жених. Но одно условие: он должен обежать Маркаколь на коне, пока мясо марки варится».
Заохали женихи – виданное ли дело! Где ж обежать кругом, больно далеко, а мясо барашка нежное, быстро варится, но делать нечего. Сели на коней, уже на изготовке. Тут подходит к баю простой пастух: «Разреши, и я побегу вокруг озера!»
Рассерчал бай: «Куда тебе тягаться с лучшими джигитами! Твое дело овец пасти». Но мурзы, которых судьями выбрали, вступились. Пришлось баю разрешить.
А был у того чабана жеребенок-трехлетка, хороший скакун. На него и надеялся. Сел он на своего третьяка и поскакал вместе со всеми. Ну, бегут они, за увалом скрылись с глаз, а повара начали барашка колоть. Заложили в казан. Гостей собралось много со всей округи, сидят кружком, кумыс пьют. Час, другой ждут. Солнце по небу катится, в котле мясо булькает, а никого не видать. Спрашивает бай поваров: «Скоро ли марка поспеет?» – «Еще сыроват».
За чабана, друга своего, стало быть, переживают. Дотянули до пяти вечера, вот-вот солнце зайдет. Снова бай спрашивает: «Эй, чего вы там дурака валяете! Сварился марка?»- «Нет еще, сейчас дойдет»,- отвечают повара, а сами на притор поглядывают.
А там, на приторе, что-то уж чернеет – не чабан ли? Добрый у него трехлетка-то! Глядь, действительно он, погоняет своего коня. Прибежал чабан, намного всех обогнал. Тут повара и говорят: поспело мясо.
Шум, крик поднялся: победил бедняк всех богатых женихов! Бай хмурый сидит: дело назад не поворотишь слово дадено. Чабан радостный, счастливый, очень уж он любил красавицу байскую дочь.
Большой той начался! Пришлось баю отдать дочь за чабана и половину скота отдать.
А конь-то третьяк, знаешь, что? Не выдержал. Добежал только – и пал на месте…
По пути в аул великого поэта Абая в Семипалатинских степях есть перевал Кушикбая.
Зимой через этот перевал особенно трудно перебраться. Всю зиму там дует холодный ветер или идет снег, и все вокруг заметает. А когда на перевале буран, люди обычно говорят: «Батыр Кушикбай сердится!»
Как говорят в народе, в давние времена жил здесь батыр Кушикбай. Он был такой храбрый и мужественный, что второго такого человека, равного ему по смелости, найти нельзя. Сильно боялись его враги, и аулы, которые находились под защитой Кушикбая, обходили стороной, даже не приближаясь к ним.
И вот однажды Кушикбай сильно заболел и слег в постель. Давно точившие на него зубы враги узнали об этом, решили напасть и уничтожить его аул. А заодно, если удастся, погубить и самого ненавистного батыра. И вот вражеский отряд напал на беззащитных жителей аула.
В бессильной ярости, что из-за болезни не может подняться, Кушикбай лежал и ожидал самого худшего... И вот враги появились уже в самом центре аула, бесчинствуя и истребляя людей.
Увидев своими глазами бедствие, в котором оказался его народ, Кушикбай рассердился на себя, на свою болезнь, потом на всех вместе, а прежде всего - на безжалостных врагов, встал с постели, и в одной исподней рубашке, едва накинув на плечи полушубок, вскочил на коня.
Враги, увидев, что Кушикбай выступил против них, сильно испугались, бросились бежать, но не тут-то было...
Сильно разгневался Кушикбай, бросился разить и рубить ненавистное вражеское войско. За несколько перевалов прогнал врагов Кушикбай. После сражения почувствовал батыр себя плохо и решил прилечь на одном из перевалов. С той поры он так и лежит на том месте, не поднимаясь, болезнь унесла его.
А тот перевал носит его имя, и в знак его крутого характера в буранные дни люди так и говорят: «Снова Кушикбай сердится!» Сердится, сердечный, злится на врагов, не дающих батыру покоя.
В горах Тарбагатая, на южной стороне горы Калба есть светлая долина, которая называется Сардала - Рыжая степь.
Посередине этой степи стоит одинокая высокая гора. А на вершине горы лежат несколько больших камней, сваленные как попало.
Люди говорят, что эти камни лежат там с той поры, когда в этой местности проживали шаманы, которые затевали здесь свои камлания. А о происхождении одинокой горы рассказывают такую легенду.
Одна женщина-великанша пасла в горах Тарбагатая несколько коз. Из шерсти этих коз она пряла пряжу. Женщина эта была очень большая.
Когда она сидела на самой горе Тарбагатай, ноги ее достигали Малого Тарбагатая. Вот сидела эта великанша и пряла свою пряжу, пасла коз и вдруг видит: одну из ее любимых козочек утащил волк. В досаде женщина бросила в убегающего волка то, что было у нее в руках - прялку-веретелку, и эта ее прялка долетела до Рыжей степи, упала там и превратилась в гору.
В сердце древнего Алтая, там, где величественные горы, вековые кедры и звенящие водопады хранят удивительную легенду о живой воде, произошла эта история.
Молодой охотник Рахманов преследовал раненного марала. Ища спасения, животное неожиданно вывело человека к сокрытому высоко в горах чудесному озеру. Воды его были гладки, от них шел белый густой пар. Смертельно раненный марал стоял в теплой воде так глубоко, что лишь его могучие рога виднелись в тумане. Как только Рахманов решил приблизиться к нему, животное, будто исцеленное божественным чудом, легко ускакало прочь.
Об этом диве узнали люди, и с тех пор тысячи паломников идут по стопам легендарного охотника, чтобы вернуть силы, испробовать на себе чудодейственные лечебные свойства живой воды названной с той поры Рахмановскими ключами…
В бескрайней степи Курчумского района возвышается одинокий мазар, окутанный легендами и мифами. Он напоминает людям о бренности жизни на земле, хранит покой человека, который здесь похоронен. Местные жители называют мазар Аманатом. Такое же название имеет аул, что находится неподалеку. Об истории появления мазара, его названии ходит в степи древняя легенда.
…Эти события произошли в год белой мыши. Он запомнился в Степи как время большого джута. Сюда, в предгорья Алтая, в поисках зимних пастбищ были пригнаны многотысячные табуны одного бая с далеких отсюда берегов Сырдарьи. Табуны благополучно перенесли огромный переход и были остановлены в долине, что носит название Мын шункыр, что в переводе с казахского означает Долина тысячи могил.
Здесь спасающихся от джута застала зима, и люди решили остаться в долине до весны. К тому же, эти места оказались богатыми на подножный корм, от холодных ветров их защищали скалы. Возглавлял табунщиков юноша, сын бая. Он был единственным наследником в семье, и отцу не хотелось отправлять сына в дальний опасный путь, однако парень сам оседлал коня и в своем решении охранять скакунов был непреклонен.
День за днем люди с берегов Сырдарьи стерегли свои табуны, ожидая, когда сойдет снег, появится зеленая трава и можно будет отправиться в обратный путь, на родину. Но когда этот день был уже совсем близок, случилась беда: конь молодого батыра на всем скаку угодил ногой в одну из могил и рухнул на землю вместе с седоком. Батыра, получившего тяжелые увечья, друзья принесли на стоянку уже на руках. Долго боролись за жизнь наследника люди, однако увидеть лица родных ему оказалось не суждено...
Смерть пришлась на время, когда стояли уже теплые весенние дни, и доставить тело усопшего домой было невозможно. Поэтому туда с черной вестью отправился гонец.
Услышав о смерти единственного сына, бай вместе с родственниками прибыл в Долину тысячи могил. Объятый горем, он приказал остричь гривы и хвосты всех спасенных от джута лошадей. Затем огромное количество конского волоса люди смещали с местной глиной, которую полили кобыльим молоком. Из полученной массы отлили кирпичи и построили из них на могиле юноши мазар.
Как гласит легенда, сорок дней, прибывшие издалека люди, оплакивали смерть единственного наследника. Затем, когда они собрались в обратный путь, бай обратился к местным жителям со своим аманатом (завещанием) хранить мазар сына. После этого мазар и стал называться Аманатом. Расположенный рядом старинный аул Аманат и сейчас еще можно найти на карте района.
Легенда, судя по всему, имеет под собой реальную основу. Существует географическая местность, населенный пункт. Кстати, в самой Долине тысячи могил, как говорят побывавшие там люди, есть некая угнетающая аура. Объяснение можно найти в истории края. Именно эта долина стала некогда местом сражения казахских воинов с джунгарами. В том жестоком сражении кровь лилась рекой, и в долине сложили головы тысячи воинов с обеих сторон. Поэтому и прижилось в народе название «Тысяча могил». Недалеко от долины есть место «Ойран», которое переводится как «Побоище». Название это - прямое отражение истории: здесь также сходились в битве воины.
Жантыкеев, Р. Тайна древнего мазара: [мифы и легенды] [Текст] / Р. Жантыкеев // Рудный Алтай. - 2004. - 13 ноября - С. 8.
Если посмотреть на гору, у подножия которой расположилось старое село Бобровка Глубоковского района, от здания сельского акимата, то увидишь четкие очертания седла. Отсюда и название - Седлуха. Однако есть в этой местности заветная точка, с которой предстает иная картина: будто лежит на спине обнаженная женщина, прикрывшая лицо локтем, ровно сама Природа прилегла на поляну отдохнуть в звездную ночь.
Среди местного населения бытует предание. В давние времена, когда не было на небе звезд, горы могли превращаться в людей-исполинов. Седлуха являлась прародительницей этого рода.
Однажды решили внуки старой Седлухи добыть для небосвода звезды. Правда, сделать это возможно было ценой жизни. Для кристаллов-звезд своевольные дети использовали простиравшееся окрест озеро. Спохватилась бабушка-гора: чтобы спасти их, всосала воду озера, однако было поздно. Ночное небо расцветилось сияющими огнями, а люди-исполины окаменели.
Так и стоит посреди равнины ныне мудрая Седлуха. Рядом с ней простираются горы поменьше. Днем здесь тихо и буднично. Зато ночью, при сиянии звезд, превращается Седлуха вместе со своими горами-потомками в красавицу-Природу, отдыхает до зари...
