Судьбы, опаленные войной

К сожалению, не многие из ветеранов Великой Отечественной войны дожили до знаменательной даты – 75-летия Победы. Однако память о них живет до сих пор. О своих родителях, внесших вклад в приближение Победы в ВОВ, рассказала восточноказахстанка Райза Марденова.

Из Семея – в Семей.

Ее отец Шарип Марденов родился в 1917 году, воспитывался в Барнаульском детском доме. В 1932 году он переехал в Семей (тогда – Семипалатинск), окончил школу и до 1941 года работал на кожевенном заводе. – В тот день, когда объявили о начале войны, отец отдыхал после ночной смены, но всех по тревожному гудку собрали на митинг, на площади у завода, – вспоминает Райза Марденова. – Когда папа пришел туда, все стали его поздравлять – оказалось, что в списках людей, подлежащих мобилизации, он значился первым. Так ее отец оказался в Красноярском крае, где обучался военному делу, и уже в декабре того же года принял свой первый бой под Ростовом-на-Дону. Но вскоре полк, в котором воевал Шарип Марденов, попал в окружение – пробиться к своим не смогли. После непрерывных боев он, тяжелораненный, вместе со своими однополчанами попал в плен, был в нескольких концлагерях для военнопленных, но сумел остаться живым, пройдя через страшные испытания. – Их освободили американцы. Они пугали пленных, что по возвращении домой их расстреляют, и предлагали остаться за границей, – делится дочь фронтовика. – Но отец твердо решил, что вернется домой, а потом – будь что будет. Шарипу Марденову повезло – он прошел проверку, после лечился в госпитале и осенью 1945 года вернулся в Семей. – Его встречал весь поселок, где он жил до войны – ведь никто тогда не знал, кто конкретно вернулся, и каждый, наверное, надеялся, что это их муж, брат, сын, а у отца никого из родных не было, но все равно ему были рады, – рассказывает Райза Марденова. – Он снова пошел на кожевенный завод. Трудился рабочим, мастером, бракером и в 1990 году вышел на пенсию, отработав на производстве 54 года. Дочь фронтовика говорит, что ее отец никогда не рассказывал о войне, только всегда повторял: «Не дай Бог видеть вам и пережить то, что пережил и видел я. Пусть всегда будет мир на Земле». Лишь иногда, очень редко у него вырывались как обрывки воспоминания. Как-то они копали осенью картошку, и маленькие дети стали ей кидаться. – Папа держит картофелину в руке и рассказывает, что когда они попали в плен и шли колонной, потом, видимо, на привале, сидели голодные. Вдруг один маленький солдат, сказав: «Я сейчас что-то принесу», – исчез и через некоторое время появился, за пазухой у него была картошка, замерзшая, сладкая, – говорит Райза Марденова. – Отец рассказал, что ее поделили и съели. А затем пришли два фашистских солдата, и парня, принесшего эту еду, увели, больше его они не видели, наверное, расстреляли. Папа с грустью закончил свой рассказ на этом. Сколько она себя помнит, у фронтовика часто болела нога, его дочь считает, что в окружении он был ранен, скорей всего, снарядом была вырвана мышца икры. Невозможно представить, как ему удалось идти в составе колонны пленных. – Когда его спрашивали, он рассказывал, что идти тогда вообще не мог, но товарищи его поддерживали, несли, держа под руки, подбадривали словами, – делится Райза. – И только в лагере нашлись среди пленных врачи, которые зашили ему эту рану. В мирное время, когда фронтовик работал на заводе, где были огромные цеха и много этажей, и везде надо было успеть, но он никогда не жаловался на здоровье, а его дочь даже не может вспомнить, чтобы он брал больничный. Шарип Марденов достойно прожил свою жизнь – вместе с супругой они вырастили семерых детей, построили дом, вокруг которого посадил большой яблоневый сад. 24 мая 1995 года его не стало. К сожалению, о нем не сохранилось никаких документов, только воспоминания – что тоже немало.

В поисках брата.

Батыш Марденова (в девичестве Тузакова) родилась в 1925 году и была единственной дочерью в семье и общей любимицей – родители и старший брат Жунусбек очень ее баловали. Но в 1937 году ее отца, служившего лоцманом на пароходе «8 февраля», репрессировали. В 1941 году, когда началась война, единственного брата – опору и кормильца семьи призвали на фронт. Тогда Батыш пришлось устраиваться на работу. Она пошла на кожзавод, ее приняли сначала разнорабочей, а затем перевели ученицей закройщика в шубный цех. Осенью 1942 года по призыву Ленинского комсомола она поступила на курсы санинструкторов, которые окончила в январе 1943 года, и в феврале того же года, вместе с 400 такими же, как она ребятами, была мобилизована в Сталинград. К этому времени Батыш осталась одна, её мать умерла. Не имея представления, что такое фронт, она думала только о том, что там встретит своего брата и вместе с ним после окончания войны вернется домой. – На вокзале её никто не провожал, хотя было очень много народа, кругом крики, но она не обращала внимания ни на что, думала только о том, что наконец-то найдет брата, – рассказывает Райза Марденова. В Сталинград эшелон прибыл в марте, их разместили в здании Дома культуры, и Батыш направили работать санитаркой в военно-полевой госпиталь. Было очень тяжело – приходилось искать раненых, помогать перевязывать, стирать бинты в ледяной речной воде (её брали из Волги, которая регулярно находилась под обстрелом – ведь там была переправа). Тот госпиталь был передвижной, и он двинулся вслед за наступающей армией. – Мама плохо знала русский язык, и поэтому не всегда понимала команды, – делится Райза Марденова. – Она всегда со смехом вспоминала, как путала «налево» и «направо», особенно в строю. Однажды, запутавшись из-за этого, Батыш прямо в строю упала, а когда встала, то увидела перед собой, как ей показалось, «огромного человека в папахе», и испугалась, но он не наругал ее, а, внимательно посмотрев, спросил: откуда она, сколько ей лет, есть ли родители. Батыш бойко ответила, что она с берегов Иртыша, ей 17, родителей нет. Этот человек велел оставить ее в лазарете при тракторном заводе. – Госпиталь двинулся дальше, а мама, несмотря на просьбы не оставлять ее, осталась в городе, – говорит Райза Марденова. – Брата она так и не нашла. В лазарете раненых было мало. Рядом находился тракторный завод, который выпускал и ремонтировал танки, цеха его находились под открытым небом. Немного поработав в лазарете, Батыш перешла работать на завод, обучилась профессии токаря (до станка она не доставала из-за маленького роста и ей под ноги ставили ящик). Помимо этого, после основной работы все приводили в порядок город, сажали деревья. – Мама с большой теплотой вспоминала коллектив, в котором работала, её все звали Валя, по характеру она была всегда оптимисткой, веселой, шустрой, – рассказывает Райза Марденова. Уже после Победы, летом 1945 года, Батыш получила письмо от брата и узнала, что он воевал на Украинском фронте и уже демобилизовался. Она уволилась с работы и поехала домой. Но по дороге у нее украли чемоданчик с вещами и документами, а сама она попала в госпиталь и вернулась в Семей только осенью, продолжив работать на той же шубной фабрике. Позже, когда Батыш послала запрос на тракторный завод, пришел ответ, что при пожаре сгорела часть архива. Получилось, что она была в Сталинграде с 22.05.1943 по 01.10.1944 года, хотя на самом деле ее мобилизовали в начале февраля 1943-го и работала она на тракторном заводе до июля 1945 года. То, что Батыш работала в военно-полевом госпитале, она не смогла подтвердить, так как не помнила номер части и госпиталя. В 1947 году вышла замуж за Шарипа Марденова – вместе они прожили почти 50 лет. Батыш не стало в феврале 2013 года, она ушла из жизни на 87-м году. До конца своих дней вспоминала Сталинград, мечтала вернуться и увидеть город, который хоть немного, но помогала восстанавливать, особенно Мамаев курган. – Мы, ее дети, гордимся, что в Волгограде, на Мамаевом кургане, есть деревья, которые посадила наша мама, – говорит Райза Марденова.

Одинцов, Д. Судьбы, опаленные войной [Текст] / Д. Одинцов // Рудный Алтай. - 2020. - 21 мая. - С. 12.