Люция Ильдаровна Абдуллина, кандидат филологических наук 

abdullinal@yandex.ru

Пушкинское слово в потоке истории: век двадцать первый 

Аннотация. 220-летний юбилей А.С. Пушкина — повод для размышлений неравнодушного читателя ХХI века. В поисках нравственных ориентиров параллели между русским и казахским народом в лице национальных поэтов А.С. Пушкина и Абая определяют шкалу человеческих ценностей и составляют оптическую перспективу истории своей культуры. В статье через пушкинское восприятие рассматривается русское культурное поле в Стране Великой Степи. Как наследие А.С. Пушкина отражается в культурных практиках современной библиотеки показано на примере Областной библиотеки на востоке Казахстана, которая более 80 лет достойно носит имя русского поэта. Миссия библиотеки как центра знания — нести и сохранять живое слово, научить видеть мир через текст. Пушкинское слово выступает авторитетным путеводителем в современном мире книжной информации. 

Вочередной юбилей Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837) новое поколение читателей сверяет свое культурное бытие с однажды заданной поэтом шкалой человеческих ценностей: от нравственности до свободы. И что удивительно, при разном наполнении содержания сами координаты остаются неизменными. Пушкинская мера правды с годами приобретает все бóльшую ценность. Все, что хочется сказать о поэте, кажется уже сказанным или трафаретным… Однако юбилейная дата обязывает каждого, кому дорого русское слово, найти максимально адекватную артикуляцию перекличке, которую прогнозировал поэт Владислав Ходасевич в статье «Колеблемый треножник», исторически предчувствуя, «каким именем нам аукаться, как нам перекликаться в надвигающемся мраке» [1]. Подобно рождественскому празднику, Александр Сергеевич Пушкин однажды приходит в каждый дом вместе со сказкой: 

У лукоморья дуб зеленый; 

Златая цепь на дубе том: 

И днем и ночью кот ученый 

Все ходит по цепи кругом [2, с. 9]. 

Будучи взрослыми, мы даже не отдаем себе отчета, кому принадлежат эти строки — они просто «живут» вместе с нами, как детство, которое остается в нас, оберегаемое от постороннего глаза. Постепенно пушкинское «лукоморье» наполняется новыми героями: отважным Русланом и легкомысленной Людмилой, горемычным рыбаком с его старухой и, конечно, «разбитым корытом»… «Школьный» Пушкин запоминается не цитатами, а героями, каждый со своим словом: романтический Кавказский пленник, разочарованный Алеко из «Цыган», Евгений Онегин... И, конечно, Татьяна Ларина с ее любовным признанием, слова которого помогают нам передать наши чувства и ложатся трепетными строчками в наш юношеский дневник-исповедь: 

Я к вам пишу — чего же боле? 

Что я могу еще сказать? 

Теперь, я знаю, в вашей воле 

Меня презреньем наказать [2, с. 67]. 

Постепенно мы узнаем жизнь через «слово, услышанное сердцем», — именно так откликнулся национальный акын Абай Кунанбаев на творчество А.С. Пушкина и научил казахов, по определению главного отечественного абаеведа М.О. Ауэзова, «читать пушкинские стихи не глазами читателя, а сердцем поэта» [3]. Свои переводы пушкинского романа неслучайно Абай начал со слов признания пушкинской героини и выразил его в форме песни. С тех пор русское культурное поле в Стране Великой Степи развивается через пушкинское восприятие и определенный культ слова, издревле существовавший у казахов. В конце творческого пути основоположник национальной поэзии оставляет потомкам слова-назидания «Гаклия» — словесные «размышления»: 

Слово, понятое умом, 

Ускользает, как звук пустой, 

Но по жилам течет огнем, 

Коль берешь его всей душой [4, с. 25]. 

И слово поэта-жырау , обращенное отдельно к каждому читателю и в целом к своему народу, благодаря «степному интернету» было услышано и усвоено последующей литературной традицией: Открытым сердцем, словом наставленья Я юных подвигал на верный путь. И правду слов моих поймет любой, Кто жизнь вбирает полною душой [4, с. 55]. Слово связывает эпохи и миры, продолжая нескончаемый диалог поэта с грядущими поколениями: Что ты ищешь, моя душа? 

Молви правду хотя бы раз. 

Ты тревожишь меня, спеша, 

Потолкуем с глазу на глаз [4, с. 55]. 

И вот уже наш современник О.О. Сулейменов подхватывает эстафету абаевского слова, литературовед и тюрколог исследует «атмосферу Слова», в которую человек с рождения попадает. Олжас Омарович Сулейменов убежден: «слово входит в систему физических факторов, воздействующих на развитие человечества не менее чем… война и революция» [5, c. 6]. 

О.О. Сулейменов в стихах, эссе или научных исследованиях относится к своему творчеству как работе-ремеслу: «...поразмышлять о судьбах своего ремесла поэту необходимо. Без этого я не представляю нашу работу» [5, с. 6]. Вместо высокого книжного «призвания» поэт намеренно употребляет слово «ремесло», подчеркивая ответственность художника за свой труд, равный по трудоемкости ручной работе ремесленника, мастерству высокохудожественных авторских изделий соплеменников. 

Ответственно подходил к слову А.С. Пушкин, советуя писателям «повиноваться принятым обычаям в словесности своего народа, как он повинуется законам своего языка», «владеть своим предметом, несмотря на затруднительность правил, как он обязан владеть языком, несмотря на грамматические оковы» [6]. Поэт виртуозно владел словом, и от того, каким смыслом он собирался его наполнить, зависел, в конечном счете, выбор жанра — поэма или роман в стихах. На опыт русского классика в его владении всеми жанрами — «если материал требовал выражения в прозе, не насиловал его стихами. Писал статьи, драмы, эпистолии») — О.О. Сулейменов ориентируется в своих жанровых э к с п е р и м е н т а х : философско-филологических исследованиях о древнерусском памятнике «Слово о полку Игореве», полемической книге стихов и прозы «Аз и Я», научных трудах по лингвистике «1001 слово», в книге-исследовании «Пересекающиеся параллели», «Язык письма». По мнению поэта, сегодня А.С. Пушкин, вероятно, не стал бы писать роман «Евгений Онегин» стихами. В качестве подтверждения его «версии» находим такое пушкинское высказывание: «Обращаюсь к русскому стихосложению. Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. ...Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный, и проч. (из статьи «Путешествие из Москвы в Петербург») [6, с. 401]. 

Всем известно, что для своего романа в стихах «Евгений Онегин» автор «придумал» специальную строфу, которая раздвигала литературные рамки и помогала вовлечь читателя в разговор. В необычном для своих современников жанре «маленьких трагедий» писатель расширяет словесные возможности текста, поднимая философские вопросы общечеловеческого масштаба, а в «головатой» (по собственному пушкинскому определению) прозе поэт с помощью множества авторских масок (вплоть до образа-персонажа в лице «покойного» автора «Повестей И.П. Белкина») достигает максимальной достоверности литературы по отношению к действительности. Эти эксперименты с формой отражают особое восприятие А.С. Пушкиным всей палитры словесных значений, о чем наш соотечественник, казахский поэт, писатель и литературовед О.О. Сулейменов высказался так: «Форму определяет содержание». 

В сегодняшних повседневных культурных практиках мы почти не удивляемся, как часто оказываемся внутри «пушкинского текста». Вплоть до часто цитируемых строк, соотносимых с рыночными реалиями нашего времени: 

Не продается вдохновенье, 

Но можно рукопись продать. 

А.С. Пушкин впервые в русской литературе высказал свое право быть независимым от разного рода меценатов, и этот поступок он воспринимал как возможность быть свободным и открытым для читателя: 

Дорогою свободной 

Иди, куда влечет тебя свободный ум, 

Усовершенствуя плоды любимых дум, 

Не требуя наград за подвиг благородный [2]. О.О. Сулейменов в терминологии нового времени формулирует это как публицистическое свойство поэтического послания, «способность литературы… видеть в обыденном вечное»: «Мы откликаемся на злобу дня, стремясь претворить ее в добро. ...Ныне время публицистики» [5, c. 6]. Не об этом ли говорил А.С. Пушкин, давая характеристику журналистике и тем, кто служит своим словом Отечеству: «Сословие журналистов есть рассадник людей государственных — они знают это и, собираясь овладеть общим мнением, они страшатся унижать себя в глазах публики недобросовестностью, переметчивостью, корыстолюбием или наглостью» [6]. Профессиональное отношение к слову неоднократно заявлялось поэтом непосредственно в стихотворных строках серьезно: Ты сам свой высший суд; Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник? Доволен? Так пускай толпа его бранит И плюет на алтарь, где твой огонь горит, И в детской резвости колеблет твой треножник [2, с. 295], и шутливо: И вот уже трещат морозы И серебрятся средь полей… (Читатель ждет уж рифмы розы; На, вот возьми ее скорей!) [2, с. 179]. Открытое слово поэта выступает своеобразной моделью не только авторского, но и читательского поведения. Благодаря чему А.С. Пушкин сегодня по-особому близок читателю? Своим уважением к нам, читателям! Частое обращение к читателю непосредственно в тексте, как правило, свидетельствует о доверии и желании вовлечь в диалог, сделать своим единомышленником-«приятелем»: Кто б ни был ты, о мой читатель, Друг, недруг, я хочу с тобой Расстаться нынче как приятель [2]. Об ориентации на читателя неоднократно говорил и продолжает писать О.О. Сулейменов. Именно уважение к читателю, по его мнению, заставляет поэтов «пересмотреть свой арсенал». Закономерно, что обращения к читателю выводят настоящего поэта к истории своего народа. И здесь мы тоже обнаруживаем «перекличку» поэтов. А.С. Пушкин, убежденный в том, что «уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости», а «неуважение к предкам есть первый признак безнравственности», раскрывает перед читателем внимательно «прочитанные» им страницы истории: «пугачевский бунт», «годуновские» перевороты, «маленькие трагедии» большой человеческой «книги бытия». Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу: Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам. … Животворящая святыня! Земля была б без них мертва... [7]. Видя в творениях А.С. Пушкина «канонический текст», поэты-современники соотносят его текст с собственным. В политических и исторических «играх» ХХI в. много такого, что бы подошло под «оценку» поэта ХIХ в.: «Я далек от того, чтобы восхищаться всем, что вижу вокруг себя; как писатель я огорчен… многое мне претит...». Истинный патриотизм поэта заключен в глубоком смысле высказывания: «...клянусь вам моей честью — ни за что в мире я не хотел бы переменить Родину, или иметь иную историю, чем история наших предков, как ее нам дал Бог» [8]. Нет, мы не говорим «каждодневно о Пушкине», чтобы не быть «абсолютно глухими к гению поэта», как предупреждал нас об этом Сергей Донатович Довлатов в своем знаменитом «Заповеднике» [9]. И не относим себя к «служителям пушкинского культа». Подобно довлатовскому герою, мы откликаемся на гражданское стремление Поэта к объективности и бесстрашию выражать свою точку зрения. И здесь приходит на помощь А.С. Пушкин. Не назиданиями или цитатами из школьных учебников, а образносмысловыми аксиомами, фиксируя вехи нашего эстетического взросления. Конечно, А.С. Пушкин никоим образом несводим к одной фразе, так точно передающей сиюминутное состояние — это только самый первый уровень наших ассоциаций. Поэт-мистификатор никогда не перестает удивлять своей виртуозной игрой со словом, со значениями-знаками. И этим он очень близок современному медийному языку. Вспомним хотя бы мистические «три карты» из «Пиковой дамы», череду метаморфоз в маленьких трагедиях «Пир во время чумы» и «Скупой рыцарь», фразу «Народ безмолвствует…» в финале трагедии «Борис Годунов». Давая оценку очередному культурному явлению, наше внутреннее эстетическое «я» отсылает нас к безупречному образцу пушкинской мысли. Поэт-гений остался для последующих поколений и непревзойденным образцом истинного профессионального читателя. Сегодня бы дали такую характеристику: русский классик умел «считывать информацию» и комментировать, благо для этого у него был огромный читательский опыт, знание многих языков и безошибочный компас — его интуиция и нравственное чувство. Сквозь время и пространство, как и предсказывал поэт в стихотворении-завещании «Памятник», его слово стало своеобразным путеводителем в пространстве евразийской культуры: Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык [2]. В культурной биографии Усть-Каменогорска на востоке Казахстана удачным образом соединилось имя и судьба великого русского поэта и просветительская миссия Народного дома, которым стала для горожан публичная библиотека. Ее история — это история неравнодушных людей, осознающих свой профессиональный долг — сохранение культурного наследия. В далеком 1937 г., в канун столетней годовщины со дня смерти поэта, общественность, актив читателей города решили увековечить его имя в народе. С тех пор в самые сложные периоды истории библиотека неизменно следовала пушкинской идее всеобъемлющей целостности культуры. Появилась усть-каменогорская «Народная платная библиотека с читальней» в 1896 г. по инициативе «Общества попечения о народном образовании», в которое входили прогрессивно настроенные горожане и политические ссыльные, чьи личные книги составили и впоследствии пополняли библиотечные фонды. С этой даты Усть-Каменогорск, небольшой уездный городок начинает отсчет своей культурной истории. Пройден долгий и непростой путь, и на каждом этапе библиотека ставила и решала самые важные жизненные задачи и брала на себя ответственность за происходящие перемены: ликвидация неграмотности; выбор «кочевого» формата в годы Великой Отечественной войны, чтобы облегчить доступ к книгам для своих читателей; активное участие в библиотечной перестройке в 1990-е… Сегодня библиотека переступила свой 120-летний юбилей и 80-летние со дня присвоения ей имени Александра Сергеевича Пушкина. Изменилось многое, но прежними остались любовь к книге, преданность библиотекарей своему делу и желание работать на «благое просвещение». История библиотеки с указанием конкретных людей, которые стояли у истоков ее основания, как жила библиотека в суровые 1920-е, роковые 1940-е, романтичные 1970-е гг. и т. д., представлена на страницах сайта «Летопись библиотеки». Читатели имеют возможность бесплатно пользоваться достижениями новых информационных технологий, медиа- и интернет-ресурсами, литературой на иностранных языках, большой коллекцией энциклопедий, справочников, словарей. Библиотека по праву является главным информационным и культурным центром Восточно-Казахстанской области. Коллекция «Пушкиниана», которой гордится библиотека, собирается с 1937 г., с момента присвоения библиотеке имени великого поэта. Среди раритетных изданий представлены: работы известных пушкинистов, «Летописи Государственного литературного музея» (1936), «Рукописи Пушкина, хранящиеся в Пушкинском доме» (1937), факсимильные издания 1923 г. («Медный всадник» с иллюстрациями русского художника, историка искусства А.Н. Бенуа и «Книгоиздатель Александр Пушкин: литературные доходы Пушкина» публициста С.И. Гессена (1930); репринтное издание «Дон-Жуанский список А.С. Пушкина» литературоведа П.К. Губера (1923). В «Даты жизни и творчества А.С. Пушкина» (1937) включен богатый иллюстративный материал: многочисленные портреты поэта, близких ему людей, виды пушкинских мест, документы, его рисунки, воспроизведения его рукописей, обложки первых изданий его сочинений, иллюстрации к произведениям и т. д. Колорит пушкинской эпохи изданию придает графическое оформление: фронтиспис, заставки, концовки полностью взяты из альманахов 1820—1830-х годов. Документальность, историческая точность позволяют молодому поколению составить максимально достоверное представление об атмосфере пушкинской эпохи. Особое место в коллекции занимают «Избранные произведения Пушкина на казахском языке к 150-летию поэта» под редакцией профессора М.О. Ауэзова. Неизменной параллелью великому русскому поэту выступает наш национальный акын Абай, который первым познакомил казахского читателя с творчеством А.С. Пушкина. Создание электронной полнотекстовой библиотеки «Наш Абай» позволило представить произведения писателя-философа Абая Кунанбаева на 27 языках мира. Абай и Пушкин — неисчерпаемый источник компаративистских (сравнительных) исследований возможностей слова на сложных нравственных перепутьях современной истории. Ежегодные пушкинские чтения стали своеобразной «визитной карточкой» библиотеки и полюбившейся горожанами традицией. В день рождения поэта пушкинское слово звучит перед входом в библиотеку у бюста А.С. Пушкина. Не только подготовленные к выступлению чтецы и будущие поэты, но и каждый прохожий может воспользоваться «свободным микрофоном» и прочитать любимые пушкинские строчки на самых разных языках — казахском, русском, английском, немецком, французском, китайском (эти языки изучают здесь же, в уютных залах библиотеки). Викторины, игры, конкурсы, выставки книг и детских рисунков под общим названием «Сказки Пушкина» поддерживают интерес и позволяют погрузиться в этот огромный и разноликий мир. Среди новых форм общения: видеочтение, медиауроки (например, «Лицейские годы Пушкина»), исполнение романсов на стихи поэта, синквейны и центоны, составленные из строк пушкинских стихотворений, «Пушкинское Лукоморье»: спринт-викторина, игра-квест, любимый молодежью флэшмоб «Я помню чудное мгновенье...» — чего только ни придумают хранители бесценных словесных сокровищ... Новый вектор библиотечная пушкиниана приобрела с открытием Центра русского языка, в котором осуществляются партнерские проекты с участием Генерального консульства Российской Федерации в Усть-Каменогорске, Новосибирской государственной областной научной библиотеки, Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств— участников СНГ, Российской государственной библиотеки, посольств зарубежных стран и общественных организаций. Проектная деятельность обеспечивает продуктивность многонационального диалога и свидетельствует о непрекращающейся традиции страны, в которой всегда помнят, что культура не погибнет, пока есть библиотеки. Библиотечная Ассамблея Евразии, профессиональная организация общецивилизационного масштаба, ставит своей целью развитие информационно-библиотечного пространства стран СНГ, сохранение гуманитарных и культурных ценностей народов, населяющих огромные территории планеты. Сегодня функциональный масштаб библиотеки многократно увеличился — и по охвату самой аудитории, и по изменению статуса и потребностей читателя. Профессионалы в области библиотечного дела, предоставляя площадку для научных дискуссий по самому широкому спектру библиотечных и общекультурных вопросов, сами выступают экспертами в области культурологии, сферы образования и информационных технологий, а также привлекают историков и лингвистов из различных регионов стран СНГ. Библиотека перестала быть только книгохранилищем — сегодня она по праву воспринимается как Центр знания, в стенах которого сохраняется живое слово — значит здесь можно научиться адекватно воспринимать день сегодняшний и сквозь поколенческие изменения увидеть мир через текст, через слово. Оно изменчиво, многомерно, а его новый формат — медиаслово — не отменяет сути, оно преодолевает любые границы, ускоряя процесс взаимопроникновения культур. В переходные периоды истории писатели остро осознают собственную причастность к истории своей страны, к национальной культуре, общечеловеческой истории, равно как и стремление «вписать свою страницу». По-прежнему библиотеки берут на себя ответственность за сохранность культурной традиции. И все художественное пространство предстает как открытая система, в которой господствует слово. В нашей библиотеке — это, бесспорно, слово Пушкина и Абая. А.С. Пушкин приходит к читателю ХХI в. таким же, как и два века назад, нравственно чистым, сохраняя генетический код человечества в первозданном его виде. Последуем же и мы за пушкинским словом, которое «кочует» по просторам Вселенной. И от каждого из нас зависит, насколько полновесно оно отражается в культурных сценариях сегодняшнего дня. 

Список источников 

1. Ходасевич В. Колеблемый треножник. Речь на Пушкинском вечере в Доме литераторов 14 февраля 1921 г. [Электронный ресурс] // Проект «Собрание классики» (Lib. ru/Классика) : сайт. URL: http://az.lib.ru/h/ hodasewich_w_f/text_0118.shtml (дата обращения: 12.04.2019). 

2. Пушкин А.С. Собрание сочинений : в 10 т. Т. 3. Стихотворения. 1823—1836. Москва : Гос. изд-во художественной литературы, 1959. 802 с. 

3. Ауэзов М. Путь Абая [Электронный ресурс] // ЛитМир : электронная библиотека. URL: https://www.litmir.me/br/?b=249758 (дата обращения: 12.04.2019). 

4. Абай. Лирика. Алма-Ата : Жалын, 1980. 88 с. 

5. Сулейменов О. Аз и Я : Эссе, публицистика, стихи, поэмы. Алма-Ата : Жалын, 1990. 592 с. 

6. Пушкин А.С. Собрание сочинений : в 10 т. Т. 6. Критика и публицистика. Москва : Гос. издво художественной литературы, 1962. 587 с. 

7. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений : в 10 т. Ленинград : Наука, 1977—1979. Т. 3. С. 203. 

8. Пушкин А.С. Собрание сочинений : в 10 т. Т. 10. Письма 1831—1837. Москва : Гос. изд-во художественной литературы, 1962. 491 с. 

9. Довлатов С. Заповедник [Электронный ресурс] // Ридли : электронная библиотека. URL: https://readli.net/zapovednik-8/ (дата обращения: 14.03.2019).